Последнее отступление Сибирской армии. Дневник капитана Г.Г. Садильникова (конец октября 1919 – начало марта 1920 гг.)
7 января. Утром, часов в 9 – 10, выехали по Енисею в с. Барабаново и попутные деревни, и дальше через д.д. Кононово, Абакшино, Кокур (Кекур)
9 января: Нахвальское, с. Евсеево (Юксеево).
10 января: с. Подъёмное, Предивное, д. Ивановщина. В этой-то деревне была первая дневка после Красноярской трагедии. Деревня лежит между холмов на берегу Енисея. Енисей – огромная река, берега крутые, суровые. Вообще чувствуется какая-то мощь, какая-то таинственность. В этой деревне учебная команда расформировалась по ротам. Здесь было решено отделиться от всего хвоста, т.к. при большом количестве отрядов продвижение в малонаселенной местности невозможно. И вот отсюда-то и решили ехать уже не по Енисею, а свернуть вправо тайгой на Троицкое и далее. От Ивановщины идет тайга на протяжении 80 верст, где попались две деревни – Усть-Таловка и Казанское (Казанка). Дорога только одна – вперед, вправо и влево непроходимая тайга. Идем и не знаем, что выход из тайги у д. Н[ижне]-Яковлевка (Вершино-Яковлево) нам закрыт 3-м советским Енисейским полком. Наш авангард, подходя к д. Н[ижне]-Яковлевка, верстах в 6 – 7 был встречен артиллерийским огнем. Стрельба была слышна в хвосте колонны, и многие думают, что стреляют где-то далеко, чуть ли не на линии железной дороги. Но вот раздается команда обозу свернуть с дороги, дать дорогу боевым частям. Вперед «в цепь» пошли 1-й и 2-й батальоны. Рез[ервная] офицерская рота полка осталась у штаба полка, полковник Камбалин, собрав нас, сказал, что офицерскую роту бросит в бой в самый критический момент, а после приказал отдыхать. Но отдых оказался недолгий, часа [через] полтора – два нам приказано идти на позицию. Это было в ночь с 13 на 14 января, т.е. как раз в ночь под НОВЫЙ ГОД. На этом месте мы пробыли целый день, т.к. сюда мы подошли утром. День был яркий, солнечный, морозный. Заняв ночью уже позицию влево от дороги в 3 – 4 верстах от деревни. Ночь прошла в перестрелке, результатов никаких.
14 января (Новый год). Часов в 12 дня к нам выезжал комиссар, который предлагал сложить оружие и сдаться, т.к., по его словам, мы все равно не будем пропущены. И вот в 2 часа дня приказано было Офицерской и 7-й ротам повести наступление, что и было исполнено. Першин, Кунгурцев, Кропачев, Запольский и другие офицеры дошли уже до последней горки, где были красные. 7-я рота была правее нас. Здесь как мы, так и красные стреляли, что называется, на выбор, но… наступление это не увенчалось успехом, и мы отошли на старые позиции. Положение становилось тяжелым, вперед идти нельзя, вправо и влево тоже, назад далеко – 70 – 80 верст. В это время к нам подошел отряд полковника Казагранди. Его отряд сменил нашу офицерскую роту, измученную походом и наступлением. Выслав на фланги кавалерийские части? Казагранди, наконец, вторым наступлением красных выбили, и они отошли, и мы вечером 14 января вошли в Н[ижне]-Яковлевку. Начались промыслы чего-нибудь съестного для себя и лошадей. Конечно, все вместиться в хаты не могли, поэтому грелись у костров на улице. Кто дерёт барана, кто свинью, а там тянут кур. Я же поймал барана, которого взялся обделать больной тифом мой брат Алексей.
15 января. [В] 7 часов утра покинули с. Н[ижне]-Яковлевку, выехали через д. Найдёнкино (Найденово), Даниловку (Данилки) и В[ерхне]-Яковлевку, Яковлева. Здесь по р. Усолке поехали через Соляной зав[од] Троицкий в д. Средняя, где и ночевали. Дальше предстоит дорога по тайге на 75 верст без селений. Этот сокращенный путь, срезан угол, чтобы выйти на р. Ангара, т.к. для того, чтобы идти на стрелку, место впадения Ангары в Енисей, потребовалось [бы] несколько дней.
18 января. Выехали на реку Ангара или, как она наз[ывается], В[ерхняя] Тунгуска, здесь при въезде ночевали в д. Зайцевой, тут-то за весь поход пришлось поесть пирогов.
Свидетельство с красной стороны от непосредственного участника боя - Шашлова Александра Ивановича. Его воспоминания были записаны в 1931 году:
«Я был взводным командиром во 2-й Тасеевской роте. Было всего в полку 4 роты, лыжная команда, отряд особого назначения и кавалерия.
В Верхне-Яковлевой был бой в конце 1919 года. Шло 1200 белых. Мы стояли на Казачинском [тракте], три роты. Получили телеграмму от Бабкина из Енисейска, чтобы отступить до Верхне-Яковлевой. Мы приехали, сделали окопы деревянные, завалили снегом. Белые подошли вплотную, мы их держали двое суток. У комля сваленной сосны стоял наш миномет, а белые подобрались однажды к самой вершине.
Федор Астафьев дал приказ – отступить в Тасеево. Белые тоже отступили. Но нашлись у них добровольцы – поехали на наш участок. У нас уже всех сняли, а мой взвод забыли на левом фланге. Мы уже полторы сутки не ели. Все стихло. Я послал Сергея Яковлева сказать, чтобы нас сменили. Он пошел, вернулся и сообщил, что никого нет. А нас всего 30 человек. Пришлось и мне отступать. Я отошел километра на 2–3 – белые зажгли деревню. Собрал я ребят, объяснил положение. Приняли решение – живыми не сдаваться, биться до последнего патрона. Позади зарево, а впереди трещит пулемет. Я думал, что (это) пулемет белых, но потом оказалось, что был наш. Все выяснилось только в Тасеево".
|