21 июля. Хребтовое озеро
На пирамиду решили не лазить – не успевали по графику.
До Хребтового дошли часа за два и устроили на нём днёвку. На озере ощущалось присутствие медведя, были видны многочисленные следы, но, к счастью, знакомиться к нам он не вышел. Сон, компот из ревня, абсолютная тишина и прекрасный закат – днёвка удалась. Следующий день обещал быть тяжёлым, но, к счастью, мы ещё не представляли на сколько.
22 июля. Весёлые старты.
План был хорош. От Хребтового перевалить в Малый Агул, вылезти на гребень восточнее вершины 1993.5, пройти по гребню через вершины 2100.8 и 2117.9, и, обозревая один из лучших видов во всем Центральном Саяне, пройти на юг, к точке 1834.4, откуда, глядя на Кинзелюкский водопад в самом выгодном ракурсе, спуститься в долину Кинзелюка и выйти к нижнему озеру.
Первая часть плана была так или иначе выполнена. Не лучшим образом, с серьёзной стратегической ошибкой – надо было подниматься вначале на пер. Малый Агульский, а затем идти на гребень, мы подошли к вершине 2100.8 и готовились идти по гребню. Гребень – узкая полоска, длиной около 800 метров, с 400 метровыми сбросами слева и справа. С той стороны гребня – снежник. На снежнике – медведь.
Храбрые покорители Саянских гор знают, что делать при встрече с медведем – они стучат в кружки и орут. Саянский медведь тоже знает что делать, при встрече с храбрыми покорителями Саянских гор – заслышав металлический стук кружек и крик, он бежит без оглядки.
Описанный алгоритм неявно предполагает, что медведь бежит в направлении ОТ храбрых покорителей Саянский гор. Не известно, любопытство ли пересилило его страх, голод ли погнал его вперёд, либо сложная акустика гор не позволила определить положение источника шума, но в результате медведь побежал к нам. Расстояние зримо и быстро сокращалось. Предыдущие встречи с медведями уже убедили нас в отменных скоростных качествах этой скотины – вариант побега не рассматривался. Огонь! Вот что должно вселить ужас в сердце атакующего зверя. Примус! На дне рюкзака, разобранный. Через две секунды примус был найден, собран и зажжён. Примусом был подожжён на счастье сухой ягель перед нами. Узрев поднимающийся дым, медведь, не снижая скорости, ушёл в долину. Пока мы переводили дыхание и радовались очередной победе инженерной мысли над неразумной природой, медведь вернулся обратно на свой снежник. Что-то нам подсказывало, что повторять эксперимент с пуганьем медведя железной кружкой не стоит.
В итоге, мы пошли в обход, через приток Кинзелюка. Очень крутой спуск, заросли травы в мой рост высотой в верхней части долины, густой ольховник в нижней части. Ольха – это второе горячо любимое нами растение. Скорость передвижения по ольховнику в долине северного притока Кинзелюка – 200 (двести) метров в час. Ольха там умудряется расти решёткой – ты видишь перед собой переплетающиеся горизонтальные и вертикальные стволы, между которыми и приходится лезть, протаскивая за собой рюкзак и постоянно падая, потому как дело происходит на сыром и местами заваленном мелким курумником склоне.
До озера дойти не успели, однако это, учитывая обстоятельства прошедшего дня, нас не расстроило. Не далеко от озера видели следы недавнего стапеля – на берегу Кинзелюка была вытоптана поляна, на которой, судя по всему, собирали катамаран.
|