Новое утро начинается с дождя. Снова варим рожки с тушенкой и едем искать Алиберовский графитовый прииск. Несмотря на рекомендации, мы все же решаемся ехать по дороге на нефритовый рудник, проложенной в 1980-е годы по хребтам вдоль долины речки Улзыта. На картах этой дороги нет - только пунктир в Османде, но в прошлогодний свой приезд ее начало я уже просматривал. Что-то знакомое у меня вызывает большее доверие, чем след от танкетки геологов или описания туристов. Как потом выяснилось, мы выбрали самый простой и короткий маршрут из трех возможных (это если ехать от трассы).


Увидев придорожный летник, заезжаем к хозяевам-сойотам. Нужно расспросить, как нам двигаться дальше, чтобы не заблудиться.


Пьем чай с боово (похоже на наш хворост). Рассказываем о цели экспедиции, а заодно о Намибии, вулканах и князе Кропоткине. Долго рассматриваем фотографии и видео в моем телефоне.


В целях экономии времени ближайшие 10 км нас пробрасывают на УАЗике. Прощальное фото: дедушка Нима Путунгеев, его сын Бадма (Лотос) и внук Ангалан (Счастливый).


Своим ходом еще 6 км едем до водораздела рек Улзыта-Урик.


Сворачиваем на "бурхане" - в данном случае это лиственница, увешанная ритуальными ленточками. Но далее ехать почти не получается.


И мы прячем свою технику и вещи в складках ягельника.


Нам нужно куда-то туда...


Около 4-х часов пробираемся по топким болотам зимника, по которому в 1980-е годы тракторами вывозился графит.




Светлого времени совсем не осталось, периодически сеет теплая морось. А вот вода в болоте - ледяная. Потому что под тонким слоем травы и мха прячется вечная мерзлота (глубиной до полутора метров). А мы вырядились в беговые кроссовки...




В общем в этот день на велах мы проехали всего около 20 км, но по очень крутым горкам. И прошли порядка 11 км. На ночлег встали в седловине, разделяющей водосборы рек Хагархай и Хуша-гол. Вечером снова зарядил дождь, но отношение к этому уже философское - не раздражает.


Треки https://www.strava.com/activities/1744763687, https://www.strava.com/activities/1744763687, https://www.strava.com/activities/1744828285.
Релайвы https://www.relive.cc/view/1744763682 и https://www.relive.cc/view/1744828285.

Четвертый день маршрута.

Проснулись рано - сегодня у нас тяжелый день. На завтрак макароны с тушенкой, приправленные сушеным супом. И мы снова чавкаем ледяную воду под аккомпанемент мелкой мороси.


Все таки хорошо, что у нас была "репетиция" перехода к озерам Ехэ-Угун. Хотя условия, в которых мы оказались сейчас, намного хуже.


Двухчасовое лазание по буреломам вдоль безымянного притока Хуша-Гол все же вывело нас на конную тропу, обозначенную на картах. Дальше пошло веселее. Тропа помечена бурятским обо. Судя по отсутствию жертвоприношений, людей здесь не было уже довольно давно.


Вот мы и на Ботольском гольце. Кропоткин называл его Алиберовским, а сойоты - Харандашкин-хардык (Карандашный голец). Здесь все оказалось очень интересным.




Однако вскоре нас накрывает продолжительный ливень: зуб на зуб не попадает.
Тем не менее, мы все внимательно осматриваем - это способ погрузиться в жизнь первых графитодобытчиков.






Вход в прославившую Алибера Мариинскую шахту - "Колодец" -завален.


Но еще видны остатки надшахтного здания. Оно было с витражами.

Вот как его описывает очевидец: Куски практически чистого графита аккуратно сложены.


Когда-то здесь стояла Алиберовская часовня, увенчаная высоким шпилем.


А это дорога к ней.


Справа и слева от дороги - ипподром. А мы думали, что это шутка. И если бы не туман, то я бы сделал отличное фото (это, к сожалению, не моё):


Вот как там все было устроено в 1855 г. Ипподрома нет - получается, что он был отсыпан позже.




Ближе к горе Крестовой находится открытая выработка, добыча графита из которой проводилась уже в советское время.


К ней ведет деревянная узкоколейка, сверху обшитая полосками железа - почти такая же, какие эксплуатировались ещё в 17-ом веке. Между прочим, слово "трамвай" как раз и означает "бревенчатая дорога".






Эту коллекцию собрал последний директор Ботогольского рудника.






Рассказывают, что в последние годы Ботогольский рудник работал исключительно на оборонку. Из местного графита делали щетки для генераторов высотных самолетов - в разряженной атмосфере лишь эта разновидность минерала сохраняла свои фрикционные свойства. Да и первые атомные реакторы вробе бы тоже работали только на Ботогольском графите.
В перестроечные годы рудник намеревались купить немцы, но не смогли договориться с Российским правительством и свой выбор остановили на аналогичном цейлонском месторождении. Теперь же бурятским графитом интересуются китайцы - для использования в аккумуляторных батареях электромобилей. Большие перспективы у местного плюмбаго и в производстве пленочной электроники.

Но нам пора возвращаться.
Обратная дорога, как всегда, кажется короче. Конной тропой и срезкой по бурелому выходим к своему лагерю, собираем палатку, наскоро перекусываем и к вечеру добираемся до велосипедов. У бурхана оказываемся в сумерках.




Полтора часа ночной езды, пара серьезных бродов (вода из-за дождей сильно поднялась) и мы устало засыпаем в сухой пристройке знакомого летника.

Пешком прошли около 32 км, проехали 15 с небольшим. Треки https://www.strava.com/activities/1744763939, https://www.strava.com/activities/1744763878.

Подробное описание маршрута смотрите во вложении.

Следующий переход - в улус Сороки (порядка 30 км). По дороге у нас случается еще одна встреча - с Соноповым Владимиром, проживающем на реке Ехэ-Хайрас. С его слов, Алибер якобы нашел в тайге крупный алмаз, с которым и сбежал с прииска зимней ночью с кучером и женой-сойоткой. И больше уже не появлялся. Интересная версия. Однако считается, что Алибер уехал из России из-за донимавших его кредиторов.


Сороки - это "столица" коренного населения Горной Оки - сойотов - палеоазиатского этноса охотников и горных кочевников-самодийцев, давшего название Саянскому нагорью. В отличие от ненцев, селькупов, нганасан и пр., они сохранили свое самосознание, этническую общность и культуру.


Здесь мы намерены встретиться с Владимиром Самсоновым, который, по мнению наших информантов, может оказаться прямым потомком Алибера.

Дом находим без труда, т.к. школьный учитель живет прямо в центре улуса. Рассказываем об увиденном и дарим фотоальбом с алиберовскими рисунками. Владимир заинтригован: он и не догадывался, что его фамилия - единственная из всех местных, которая не имеет сойотского или бурятского происхождения. В ходе беседы приходим к интересным умозаключениям.

Например: фамилия Самсонов наверняка досталась хончоно-ботогольским сойотам от какого-то первопредка. Когда местным жителям присваивали фамилии? Во время первой всеобщей переписи населения, проходившей в январе 1897 г. Так что, скорее всего, все таки была у Алибера гражданская жена-сойотка, и сын у них тоже был: родной или приёмный, по имени Самсон. А у того, в свою очередь, родился парень, который к моменту переписи уже достиг 18-летнего возраста и был достаточно самостоятельным, а потому был записан Самсоновым сыном. По времени как раз получается (на прииске горнозаводчик проживал в 1847-1859 гг.*).

Своего отпрыска Алибер мог назвать или в честь Святого Самсона - величайшего английского проповедника 5-го века (до приезда в Россию наш француз три года прожил в Великобритании и, судя по наличию католической часовенки на приисковой горе, был человеком не только набожным, но и миссионером), или по имени библейского силача Самсона, скульптуру которого Жан-Пьер наверняка видел в Санкт-Петербурге, где бывал неоднократно.


Вечером идем в баню и остаёмся ночевать - небольшой резерв времени у нас ещё есть. Да и подзагнался я что-то. Нужен отдых - ведь мы осилили всего лишь половину из того, что запланировали.

Треки https://www.strava.com/activities/1744763932, https://www.strava.com/activities/1744816934
____________________
*Этот период можно сузить. Говорят, что ипподром на вершине Ботогольского гольца Алибер построил, чтобы жену развлекать. Существуют схемы рудника и его рисунки, датированные 1855 годом, но ипподрома на них еще нет. Значит, он был построен позже. Соответственно, роман Алибера с сойоткой мог продолжаться всего 4-5 лет.

Дело останется за малым - выснить имя прапрадеда нынешних Самсоновых, а имена всех остальных предков нам известны: от предполагаемого Самсона (~1856-58 гг.р.) родился рыжебородый Ринчин (до 1877 г.), от того - Жап (~1900-1910 гг.р.), ставший отцом Назыта (1933 г.р.), который зачал Владимира и его братьев. Даты рождения первопредков тоже надо бы уточнить.
И тогда можно думать о проведении теста ДНК - ведь во Франции, в городе Монтобане, у Алибера остались многочисленные родственники, носители патронимов Форестье, Де Лабарриер и Алиберт (см. вложение).

Но, как всегда, есть одно "но". В.Самсонов рассказал также, что его дед Жап однажды на сухом кедре вырезал 10 родовых хончонских фамилий - эту надпись Владимир видел сам. Часть из них он восстановил по памяти, а некоторые добавил я:
- Путункеевы (иркутские - не знаю, что это означает),
- Окзоновы (происхождение фамилии мне неизвестно),
- Монголовы (вероятно, от прозвища "монгол"),
- Доржиевы (от тибетского имени Дордже, Доржи - раскат грома или, менее вероятно от Доржо - алмаз),
- Соноповы (от имени Соноп),
- Дондоковы (от монгольского имени Дондок - средний),
- Нехлановы (иркутские),
- Пастыковы (от имени Пастык),
- Самаевы (от алт.-тув. имени Самай - висок).
Себя дед записал как Ангольжанц Жап, т.е. Жап (бур.- защита) из Большого рода. Но не Самсоновым. Возможно потому, что эта фамилия существовала лишь на бумаге, а не в самосознании рода. И закрепилась только в 1933-34 гг. при паспортизации населения пограничных районов. Неисключено, что надпись на кедре появилась в качестве своеобразного протеста против этого. Чему есть еще один пример.
По рассказам, дед Жап был свободолюбивым человеком и очень тяготился работой колхозного скотника. Случайно или нет, но его оттуда прогнали. А получилось так: Жап гнал скот в деревню и нужно было переходить речку вброд. Вода из-за дождей поднялась и потому дед снял кальсоны, которые носил круглый год вместо штанов и без исподнего. Да так, голым, и зашел в деревню: с кальсонами на шее. Председатель колхоза возмутился - это вопиющее нарушение норм поведения! Пусть лучше в тайге охотничает и на людях не позорится. Было это практически в те же годы, когда проводилась паспортизация.

Сегодня наконец-то хороший день. В Орлик выезжаем ближе к обеду - когда проанализировали всю родословную Самсоновых. В голове постоянно возникают новые предположения и я часто останавливаюсь, чтобы записать их.


На одном из перевалов нас догоняют улан-удэнские мотобайкеры. Приятные ребята.


Но скорости у них еще те и потому многое они просто пролетают мимо. А посмотреть есть на что. Вот уже третий день мы едем вдоль реки, зарождение которой наблюдали еще в виде мелкого ручейка.
















В Орлике селимся в муниципальную гостиницу, обедаем и делаем 100-километровую радиалку на машине друзей. Мы хотим понять, где все-таки находился Окинский караул? Нам помогает недавно уволивший из армии Соёл, хорошо знающий старожилов.


В результате точку в поисках ставит житель улуса Хужир 72-летний Александр Цыденович Папаев. Он указывает местонахождение пригорка, на котором когда-то стояла православная церковь Окинского караула.




Осматриваем это место на обратном пути (пустырь севернее поселка "Саяны") и обнаруживаем неподалеку несколько ям от бывших построек и даже остатки бревенчатого фундамента одного из домов.


Вот теперь сомнения рассеялись. Из семи различных карт сибирской части Российской империи правильное расположение поселка указано только на Военно-дорожной карте Азиатской России.


Трек здесь. Дорогу от Орлика до Хужира и обратно мы не писали.

23 июля. Рано утром грузимся на автобус и отбываем в Туран - проброска 200 км. В наших планах продолжение поисков видов, соответствующих картине Аткинсона.


От трассы до Ниловой Пустыни всего 7 км. И как раз время обеда. Но в прошлом году здесь поесть было негде, а вот сейчас открылось кафе национальной кухни. Симпатичная Долма (это одно из имен Богини счастья) подробно объясняет рецептуру приготовления блюд. Я останавливаюсь на лепешке шарбин, жареных овощах с мясом цуйван и бурятском чае с обжареной мукой затуран. Жене я рекомендую опробованный зимой на Байкале бухэлеэр (бухлер). И он тоже остаётся доволен.


Временем мы располагаем, потому что до красноярского поезда еще полтора суток.

Едем в дацан Бурхан-Баабай - может там что-то прояснится насчет нужного нам места?


Но сначала читаем записки художника: То есть в этот день художник не рисовал и в дацане не был. Вот его предполагаемый маршрут:


К сожалению, это последняя страница дневника. Сомневаюсь, что в другие дни Аткинсон ездил куда-то еще дальше: ничего примечательного там нет. Да и жители Хойтогола мне пояснили, что за улусом не ниже, ни выше по реке подобные пейзажи им не известны и там никогда не было культовых сооружений - кроме, конечно, Бурхан-Баабая.


Получается, что художник мог нарисовать виды только этого дацана, до которого от Ниловки всего 3 км.


Однако в реальности молитвенный домик, правда, построенный в 1923 году, находится довольно далеко от русла реки, поскольку 300-метровая прибрежная зона заболочена.


Сразу за домиком находится песчаный обрыв священной горы Хайр-Хан. Отчасти он похож на тот, что изображен на картине слева, но находится на другом берегу. А тот берег, что изображен на картине, на самом деле довольно крут и песчаных осыпей не имеет.


В русле реки, конечно, есть крупные камни, но не такие уж и большие. Да и вода в реке отнюдь не спокойная и потому оставляет видимые буруны.


Место на картине выглядит как возможный полуостров или излучина реки. Похожее место просматривается напротив нынешнего дацана, но в этот раз мы не смогли к нему подойти.


Характерно, что с территории дацана из-за песчаной горы Хайр-Хан (1076 м) и растущих вокруг деревьев Саянских белков не видно. Последние находятся на севере, а на картине - на западе (если ориентироваться по местонахождению выхода из кумирни, который должен смотреть на юг).
Особо почитаемая бурятами гора Алтын Мондэрган (на картах - Алтан-Мундарга, 3157 м), на картине находится справа, а на местности она слева.


Так что старожилы склоняются к мысли, что картина - это не документальный пейзаж, а сборка различных видов. Однако я все еще на стороне художника, потому что, во-первых, мы не все осмотрели (например, не были на излучине, что напротив дацана). А во вторых, в одной из краеведческих книг написано, что в 1918 г. Дархат Хамбо-лама указал местным жителям на необходимость поклоняться какому-то озеру, которое находится южнее дацана Бурхан Баабай. Под данное описание подходит только старица Гурокшэ-нур. Она находится от дацана в 700 метрах за рекой, но не на юге, а на юго-западе. По-бурятски "гүрөөһэн" - это дикая коза или косуля. Животные убегали туда, спасаясь от гнуса и жары. Было ли там молитвенное сооруженин, нынешние жители не знают.


Осмотр старицы мы тоже откладываем на следующий год, поскольку быстро туда нам не добраться. Тогда же планируется и сплав по реке Ехэ-Угун на лодке (в пределах видимости Саянских белков).


Еще один аргумент в пользу Аткинсона - это убедительно реальное изображение поз священнослужителей, расположения ритуальных сооружений и документальная точность их прорисовки. Очень хочется верить, что все так и было: шесты с привязанными к ним хадаками*, курильницы для благовоний** и молитвенная кумирня, построенная по старинной технологии "в столб". Я встречал такие постройки в улусе Шимки и в селе Култук. А геолог Ю.А.Русских подобного типа охотничье зимовье несколько лет назад срубил сам лично. С его слов, хозяйственные постройки так делать проще и быстрее, усадка бревен не критична, а на случай землетрясения домик будет более устойчив.


Кумирню строили, вероятно, русские плотники. Потому что буряты даже в 1950-е годы предпочитали жить в юртах, а сойоты - в покрытых лиственичной корой урсах.


Подводим итоги: возможно, что у Аткинсона действительно было несколько набросков видов данной местности, которые впоследствии он объединил в своей картине. Но при этом центральный (религиозный) сюжет должен был точно соответствовать натуре, а вот изображения объектов природы - совсем не обязательно.
Нужно также учитывать, что картина наверняка писалась значительно позже создания набросков. И потому что-то могло забыться. Например, в другом дневнике художника я читал, что подаренную красноярскому горному исправнику Василевскому акварель "Вид на Алтын-куль" (Телецкое озеро) Томас рисовал в сентября 1850 г., будучи в Иркутске. Уверен, что изображенное на этой картине тоже вряд ли соответствует оригиналу.

Однако время идет, а нам к накатанным сегодня 40 км надо бы еще добавить полсотни. В конце-концов план успешно выполнен и Женя наконец-то варит гречку! Ночуем на живописном берегу речки Жемчуг.

Трек: едем вниз.
_______________________
*Хадак - широкий атласный шелковый шарф голубого или белого цвета, который преподносится почетному гостю или Духам в качестве символа уважения, добрых намерений и всевозможных даров. Иногда на материи пишется молитва.

**Подобные каменные жаровни на треногах или их железные аналоги мы постоянно видим на святых местах. Очищение подношений дымом душистых трав (богородской, можжевельника или коры пихты) является частью обряда общения с родовыми Духами, Духами огня и Духами местности.

Последниий ходовой день: 111 км с двумя перевалами и встречным ветром. Это студеное дыхание Байкала.


Впервые нам встречается велосипедист-путешественник. Александр едет из Усолья-Сибирского в Монды с намерением перейти границу и объехать озеро Хубсугул. Маршрут очень непростой, требующий надежного велосипеда и хорошей физической подготовки.


Уже в Слюдянке общаемся еще с двумя местными путешественниками: один товарищ доехал сюда из Иркутска, второй - из Улан-Удэ. На их фоне мы выглядим настоящими профи.


Вдоль дороги часто продают голубику. За бесплатно поесть отказывают и я иду на хитрость:
- Можешь дать мне одну ягодку попробовать?
- Могу (даёт).
- А две?
- На.
- А три?
- Ну, не знаю. Ладно (смеется). Вот тебе горсть!


Заехав в город, мы сразу же направляемся к Юрию Антоновичу - он закрыл свой музей и жаждет насладиться нашими впечатлениями.


Отмываемся, ужинаем, прощаемся и отъезжаем на станцию. До поезда остается полчаса и оплатить багаж время есть. Но не тут-то было: у кассира технический перерыв. Женя остается у кассы, а я лихорадочно перетаскиваю через виадук велосипеды и вещи. Наконец кассир появляется, но она, похоже, впервые столкнулась с оформлением велобагажа и делает это мучительно долго. Женя терпеливо ждет... Тем временем прибытие поезда объявляют уже в третий раз.
Наконец талоны у нас на руках и мы спешно разбираем свой транспорт. Вот и поезд. Но нужный вагон медленно проплывает мимо, а стоянка всего-то 2 минуты. На каждом из нас висит более 30 кг и мы отрешенно пытаемся бежать последнюю в этом походе стометровку. Но наш проводник подчеркнуто невозмутим, никуда не спешит и тщательно сверяет документы. Мои нервы уже на пределе. Кучей забрасываем вещи в тамбур. Успели!

Привычно размещаем багаж на третьи полки и неожиданно становимся героями для пассажиров соседних купе. Вместе с нами едут два десятка разновозрастных детей, выигравших грант на отдых в военно-историческом лагере "Бородино". Ребята вырвались из-под опеки родителей и общаются с нами на равных - ведь они тоже туристы, да еще и с опытом игры в "Зарницу". Зато у них много всяких вкусняшек, так что мы не скучаем и весь завтрашний день тоже.
Стоит ли говорить, что в Красноярске нас вышла провожать целая толпа? Вот так мы и приехали!

http://ec-rgo-sfo.com/novosti/1325-novaya-ekspeditsiya-vladimira-chernikova

Сегодняшний прямой эфир в "Утро на Енисее".

Все-таки Аткинсон не был художником-документалистом. Я проанализировал еще одну его картину, изображение на которой точно известно и доступно. Это "River Djem-A Louk" - водопад на речке Малый Жомболок, где я побывал дважды.


Манера и художественный стиль, цветовая гамма - традиционно те же, что и в ранее исследованном виде на озеро Ехэ-Угун. И те же творческие допущения: нагромождения гор на заднем плане, огромные камни и скалы. Однако на самом деле на Маложомболокском водопаде ничего этого нет. Да и сам водопад намного скромнее. Напомню, что именно его осмотр стал первопричиной путешествия П.Кропоткина в Долину вулканов.

Смотрите и сравнивайте.




Горы, конечно, есть. Но только справа - это хребет Кропоткина, который с ракурса картины вообще-то не видно.


Малый Жомболок (бур. - Бага Жомболок) - это 5-километровое ответвление от реки Жомболок, его протока с самостоятельным устьем.


Буквально за пару десятков метров от водопада речка выглядит совсем непритязательно и я легко переехал ее на велосипеде. Русло речки довольно узкое и имеет четко обозначеные берега.