Писать отчёт о давнем походе, почти забытом даже его участниками, наверное уже нельзя. Многие детали стерлись из памяти, смешались с воспоминаниями о других походах, краткие записи в походном журнале скорее указывают на дни, содержание которых уже не вспомнить. Два года быстрого времени, наполненные событиями под завязку, просто не оставляют воспоминаниям шансов. Отчёт, который должен был появиться два года назад, не появится уже никогда.

Недавний поход в этот же район, как ни странно не стал повторением или упрощённой копией нашего путешествия двухлетней давности. Мы увидели другие горы, у нас были другие препятствия, и, главное, мы были уже немного другими людьми. Всё было правильно запланировано, рассчитано, сделано по уму. Просматривая в очередной раз фотографии Канского белогорья, сделанные два с лишним года назад утопленным позже в Кизире фотоаппаратом, я поймал себя на мысли о том, что такую безбашенную авантюру, как тот, первый, поход организовать уже не удастся. И вот, чтобы не забыть о ней окончательно, я решил записать всё, что удастся вспомнить. Пусть не отчет, но иллюстрированный набор баек о трёх неделях жизни троих слегка больных на голову товарищей.

С чего всё началось? Как ни странно, началось всё с похода. Мы с Аней ездили «отдыхать на озёрах» на один из восточных белков Кутурчинского белогорья. Поднявшись на вершину во время одной из радиалок, мы увидели ГОРЫ. Для меня, человека в то время далёкого от походной жизни, горы были скорее элементом семейной мифологии, чем реальными местами. По горам, где-то далеко, лазили храбрые альпинисты, где-то ещё дальше душманы воевали с моджахедами, а совсем уже на границе мира тибетские монахи прокладывали загадочные горные тропы в области карты с пометкой here be dragons. Здесь же мы видели нечто, по всем признакам являвшееся горами, и находившееся вполне в пределах достижимости. До этого момента я, конечно, слышал, что Центральный Саян находится не очень далеко от Красноярска, однако же, воспринимал это как безобидное преувеличение патриотов родного края, готовых объявить Чёрную сопку горной вершиной, а Базаиху – стремительным горным потоком. С этого же момента горы обрели реальность.

По возвращении из похода, горы стали постепенно обретать реальность картографическую, и, как ни странно, туристическую. В очередной раз радость первооткрытия была перечёркнута интернетом - выяснилось, что люди туда ходили. Начиная от Федосеева, поставившего в этих местах тригопункты на основных вершинах, и кончая всяким сбродом с плотами и катамаранами, исходившим район вдоль и поперёк.

Среди упомянутого сброда как раз и нашлись люди, описавшие свои похождения в интернете.

Начинающий турист нагл и самоуверен. Он не боится препятствий – он о них не знает.

После долгого и вдумчивого изучения карты и отчётов, ходивших туда людей, план маршрута был сформирован. Строго говоря, сформированный план был, как бы сказать, не совсем детальным. Многие моменты были обдуманы и спланированы в стиле «… здесь, наверное, будет перевал, через который мы и полезем… а эту вершину пойдём траверсом…», а такие мелкие вопросы как проходимость долин, осуществимость переправ и т.п. планом вообще не затрагивались. Тем не менее, автор и вдохновитель смог подбить ещё двоих человек к участию в планируемой авантюре.

План был такой.

1. Заброска на машинах на прииск Юльевский.
2. Пешка. Юльевский – г. Сивуха - Манские озёра – оз.Большое Пезо – г.Зарод - верх. р.Подзародный – верх. р.Большая Берёзовая – р. Кальта – р.Поперечный канн – р.Тихий Кан – пер. Тихий Кан/Белая 1-я – г. Пирамида – оз. Хребтовое – вдп. Кинзелюкский – 1-я Фомкина – р.Кизир .
3. Водная часть. Сплав по Кизиру к железной дороге.
Участники: Массуди, Волк, Койот.

Плановое время – заброска 1 день, пешка 11 дней, сплав 3дня. (И не надо ржать над плановым временем сплава, что было, то было)

Чтобы не утомлять привыкшего к заголовочному интернет-стилю читателя деталями, скажу сразу, что всё кончилось хорошо. Пешка была пройдена строго по графику. Сплав занял шесть дней. Всё участники вернулись домой живые, здоровые и счастливые. Хотя и немного похудевшие.

Детали же этого путешествия были интересны и поучительны.

В очередной раз пролистывая экспедиционный журнал (да, тот 15 раз промокший и высушенный обратно небольшой блокнот), каждая страница которого начинается со слов «Подъём. 8 утра. Безоблачное небо. Жара. Мухи», хочется сказать несколько слов о погоде. Хотя сказать о ней можно не много – такого кидалова не ожидал никто. Каждый отчёт, каждое воспоминание людей об этом районе рисовали картины суровых гор, обдуваемых ураганными ветрами, где дождь часто сменяется снегом, заставляя промокших и замерзших путешественников бороться за свою жизнь. Мы были к этому готовы. Более того, мы были готовы как раз к этому и только к этому.

Итак, 14 июля 2007 года. Прииск Юльевский. 13.45. Безоблачное небо. Жара. Мухи.


Первый день заполнился лучше всего. Много новых впечатлений, опыт, ещё не ставший привычным, сознательные усилия, прикладываемые к тому, что далее будет делаться на автомате. Ритм, заданный на весь остальной поход.
Стартовали бодро. Стартового энтузиазма хватило на час. С непривычки 30 кг это конкретно до фига. Второй час, лично я провёл, думая, что бы выкинуть из рюкзака. К концу третьего часа, мысль о необходимости провести под ЭТИМ рюкзаком ещё девять с половиной дней начала приводить меня в ужас. Начались эксперименты с настройками, в памяти восстанавливалась теория грамотной укладки, воплощаясь в жизнь на привалах. Не понятно, привели ли к успеху эти мероприятия, либо к концу дня организм просто привык к нагрузке, но так или иначе с наличием рюкзака на спине мне удалось смириться.

По относительно ровному рельефу шли по графику 55 + 5 – 55 минут хода, пять минут привал, на сложных участках переключаясь на график 25 + 5 – 25 минут хода, пять минут привал. Строгое выполнение ходового графика обеспечивалось запредельным занудством руководителя.

Почти весь день шли по дороге, удовлетворительного для пешехода качества. К концу дня (19.00) вышли к озеру под г.Сивуха, обнаружив там подготовленную стоянку. Искупавшись и поужинав, решили, что жизнь складывается не так уж плохо.

Маршрут следующих двух дней лежал по тундре, заросшей невысокой травой и карликовой берёзой. Это чудесное растение, которое нам стало так дорого, хочется отметить отдельно. Каждый конкретный экземпляр карликовой берёзы, рассмотренный отдельно, не представляет сколь-нибудь заметного препятствия для путешественника.
Тонкий, маловетвящийся ствол, высотой не больше метра, мелкие листья. На практике же, отдельными экземплярами не встречается, растёт, образуя густые сложно проходимые заросли. Ноги запутываются, шнурки развязываются, скорость держится в районе километра в час, народ лезет через неё с матом, отплёвываясь от мух, выпутываясь из узлов, образующихся вокруг ног, награждая растение весьма нелестными эпитетами.



Дорога, вернее след от танкетки, то появляясь, то исчезая, шел до озера Большое Пезо. На одном из перевалов сняли записку Андрея Китаева, доехавшего до этого места на своём ГАЗ-66. В месте снятия записки дороги как таковой уже не было, и было достаточно сложно понять, каким образом Китаев загнал сюда машину


К концу третьего дня мы подошли под гору Зарод и встали на одном из Подзародных озёр. За три дня мы прошли примерно 56 километров (примерно, потому что жпс-ом трэк не писали, отбивали только точки на привалах), уложившись в плановый график. Здесь относительно плоская тундра кончалась, и начинались достаточно крутые горы.
На четвёртый день обошли Зарод, поднялись на хребет, разделяющий Цензыбу и Подзародный, по которому обошли долину Подзародного, пообедав на озере напротив перевала, спустились в долину Большой Берёзовой.

18 июля. Первый контакт.
Далее, перевал в Кальту. Поднявшись на перевал, точнее поднявшись на хребет и побродив по нему почти час в поисках перевала, обнаружили снежник, начинающийся на перевальной точке, и уходящий далеко вниз. Спуск был осуществлён не очень безопасным, но очень быстрым методом съезда на заднице.

На выходе к озеру в западной части долины Кальты, встретили первого медведя.

Вначале, оторвавшись от товарищей и двинувшись в направлении хорошей обзорной точки над озером, я увидел коричневую курумину. Она лежала на поляне, сильно не соответствуя цвету окружающих камней, чем пробуждала сомнения в своей геологической природе. После долгого разглядывания «курумины», откровенно побоявшись проверять обоснованность возникших сомнений, решив, что обзорная точка не так уж и хороша, я вернулся к товарищам, и сообщил им, что видел нечто похожее на медведя. Покричав и постучав кружкой, впрочем, не до конца понимая смысл этих действий, мы двинулись к озеру, на котором был запланирован обед. Через несколько минут, перед нами предстал восхитительный пейзаж. Долина Кальты, лежащая между остроконечных вершин, окружённое снежником озеро, цветы, покрывающие ведущий к озеру луг, и медведь на этом лугу, быстро ставший центром композиции


В этот раз мы кричали и звенели кружкой весьма осмысленно, отчаянно надеясь, что «коричневая курумина» действительно не любит металлический шум. Услышав наши вопли, медведь быстро ретировался в кусты, плотно покрывавшие долину. В эти самые кусты предстояло лезть и нам. К счастью, в кустах мы с медведем разминулись.

Долина Кальты оказалась хорошо проходима, во второй половине дня мы вышли на озеро, недалеко от перевала в Поперечный Кан, вылезли в перевал, с которого увидели лежащее внизу здоровенное болото.


По южной части долины шёл вал, по которому болото удалось сравнительно легко обойти. Уйти же от живущих на болоте мух было невозможно. Это был кошмар. Мошка забивалась в глаза, её вдыхали, съедали, от неё отмахивались ветками и прятались под капюшонами. На грани нервного срыва мечтали о палатке, поставить которую на этом болоте было просто не куда.

Дойдя до озера в четырёх километрах от Тихого Кана, уже почти в темноте поставили лагерь, решив, впервые за поход, отменить на завтра ранний подъём и утроить полуднёвку.

На следующий день (19 июля) вышли к Тихому Кану, и по звериной тропе поднялись на пологий перевал к Первой Белой.

20 июля. Медведь номер два.

Далее нам предстояло, набрав почти 700 метров высоты, подняться на хребет, разделяющий долины Тихого и Дикого Кана, обойдя долину Дикого Кана с юга, спуститься к озеру 1457.2, вновь подняться на хребет и подойти к горе Пирамида, вопрос восхождения на которую оставался открытым. Прошедший ночью дождь, добавил сложности и без того непростому подъёму.




Поднявшись на хребет, двигаясь на юг по верхней тундре, увидели второго медведя. Медведь был далеко. Услышав звон металлической кружки, предсказуемо ушёл в долину, продемонстрировав потрясающую скорость передвижения. В этот раз медведя фотографировали не торопясь. Издалека животное было похоже на большую коричневую косолапую корову. Запредельно жирную, но умудряющуюся быстро бегать.

Медведь номер три. Занимательная поведенческая биология.

Если на счёт восхождения на Пирамиду мнения были разные, то насчёт ночевки у нас был полный консенсус. Ночевать мы собирались в верхней части долины р. Белогорского. Шли от озера в верховьях Дикого Кана (1457.2) по хребту, обходя с востока долину правого притока Дикого Кана. По замыслу, мы должны были пройти по гребню, разделяющему Дикий Кан и р.Белогорский (чуть южнее вершины 1981.4), спуститься в долину Белогорского и остаться там на ночёвку.

На подходе к гребню, Вовка Волк заметил медведицу с медвежатам. Пошумев, по сложившейся традиции, кружкой, мы увидели, как медведица ушла в долину Белогорского. Мы же продолжали считать эту долину местом своей ночёвки и были готовы бороться за своё счастье. Пройдя гребень, мы стали осматривать долину сверху в поисках хорошего места для лагеря. Вскоре мы нашли место, подходящее во всех отношениях – холм, поднимающийся из зарослей кустов, ручей и какое-то подобие дров невдалеке. На вершине холма царственно возлежала медведица. Периодически, животное спускалось с холма, обходило его по кругу, видимо поедая черемшу, и возвращалось обратно.


Нужно сказать, что к этому моменту мы были уже сильно уставшие. Вернее, мы задолбались выше всяких пределов - тысяча с небольшим метров набора высоты за день, почти 10 км хода по изнуряющей жаре сделали своё дело. Хотелось есть, хотелось в мягкий спальник. А тут медведь. После недолгих обсуждений было решено, что тупое животное должно проникнуться тяжестью сложившейся ситуации и катиться отсюда к чертям искать себе другую долину. Логика, безусловно, подобающая владельцу станкового пулемёта, а не двух металлических кружек и трекинговой палки. Тем не менее, имеющиеся орудия были пущены в ход с целью прогнать медведицу с холма.

Далее в цикле. Мы стучим кружками и орём. Медведица слезает с холма и не торопясь идёт по направлению к нам. Мы перестаём стучать и орать. Медведица возвращается на холм. Десятиминутная пауза. Медведица – жрёт черемшу, мы - обдумываем происходящее.

Где-то на шестой итерации цикла, стало оформляться понимание того, что жирная скотина уходить из долины не собирается. К тому же, Серёга Койот, робко поинтересовался, как далеко может зайти наш экспериментаторский азарт, и что мы будет делать, если зверюга таки до нас дойдёт. Сдаваться мы не хотели, но голос разума в этот раз возобладал, и эксперименты с медведицей было решено прекратить. Уходить пришлось нам. Куда? До Хребтового ещё километров пять, темнеет и вообще пора бы уже поесть.

В итоге, обойдя поверху правый приток Белогорского, остановились на ночёвку в ложе растаявшего снежника. Медведь отстоял свои права на долину, мы играли в альпинизм, ночуя на высоте ~1900

21 июля. Хребтовое озеро

На пирамиду решили не лазить – не успевали по графику.



До Хребтового дошли часа за два и устроили на нём днёвку. На озере ощущалось присутствие медведя, были видны многочисленные следы, но, к счастью, знакомиться к нам он не вышел. Сон, компот из ревня, абсолютная тишина и прекрасный закат – днёвка удалась. Следующий день обещал быть тяжёлым, но, к счастью, мы ещё не представляли на сколько.

22 июля. Весёлые старты.

План был хорош. От Хребтового перевалить в Малый Агул, вылезти на гребень восточнее вершины 1993.5, пройти по гребню через вершины 2100.8 и 2117.9, и, обозревая один из лучших видов во всем Центральном Саяне, пройти на юг, к точке 1834.4, откуда, глядя на Кинзелюкский водопад в самом выгодном ракурсе, спуститься в долину Кинзелюка и выйти к нижнему озеру.


Первая часть плана была так или иначе выполнена. Не лучшим образом, с серьёзной стратегической ошибкой – надо было подниматься вначале на пер. Малый Агульский, а затем идти на гребень, мы подошли к вершине 2100.8 и готовились идти по гребню. Гребень – узкая полоска, длиной около 800 метров, с 400 метровыми сбросами слева и справа. С той стороны гребня – снежник. На снежнике – медведь.

Храбрые покорители Саянских гор знают, что делать при встрече с медведем – они стучат в кружки и орут. Саянский медведь тоже знает что делать, при встрече с храбрыми покорителями Саянских гор – заслышав металлический стук кружек и крик, он бежит без оглядки.

Описанный алгоритм неявно предполагает, что медведь бежит в направлении ОТ храбрых покорителей Саянский гор. Не известно, любопытство ли пересилило его страх, голод ли погнал его вперёд, либо сложная акустика гор не позволила определить положение источника шума, но в результате медведь побежал к нам. Расстояние зримо и быстро сокращалось. Предыдущие встречи с медведями уже убедили нас в отменных скоростных качествах этой скотины – вариант побега не рассматривался. Огонь! Вот что должно вселить ужас в сердце атакующего зверя. Примус! На дне рюкзака, разобранный. Через две секунды примус был найден, собран и зажжён. Примусом был подожжён на счастье сухой ягель перед нами. Узрев поднимающийся дым, медведь, не снижая скорости, ушёл в долину. Пока мы переводили дыхание и радовались очередной победе инженерной мысли над неразумной природой, медведь вернулся обратно на свой снежник. Что-то нам подсказывало, что повторять эксперимент с пуганьем медведя железной кружкой не стоит.

В итоге, мы пошли в обход, через приток Кинзелюка. Очень крутой спуск, заросли травы в мой рост высотой в верхней части долины, густой ольховник в нижней части. Ольха – это второе горячо любимое нами растение. Скорость передвижения по ольховнику в долине северного притока Кинзелюка – 200 (двести) метров в час. Ольха там умудряется расти решёткой – ты видишь перед собой переплетающиеся горизонтальные и вертикальные стволы, между которыми и приходится лезть, протаскивая за собой рюкзак и постоянно падая, потому как дело происходит на сыром и местами заваленном мелким курумником склоне.

До озера дойти не успели, однако это, учитывая обстоятельства прошедшего дня, нас не расстроило. Не далеко от озера видели следы недавнего стапеля – на берегу Кинзелюка была вытоптана поляна, на которой, судя по всему, собирали катамаран.

23 июля. Водопад

До озера под водопадом – Нижнего Кинзелюкского дошли быстро.


Перекусив, решили лезть на верхнее Кинзелюкское озеро. Подъём тяжёлый, вначале – бурелом и высокая трава. Дальше – шведская стенка из ольхи, по которой приходится перелазить с одной полки на другую, поднимаясь почти вертикально. Верхнее озеро совершенно безжизненно, несмотря на очень жаркое лето, местами покрыто льдом.





За следующие два дня через Первую Фомкину мы вышли к Кизиру, где собрали катамаран и приготовились плыть к цивилизации.

Водная часть похода тоже протекала весело, достаточно сказать, что из трёх человек экипажа катамарана двое сидели на подобном плавсредстве первый раз в жизни, а один (Я) так и вообще первый раз в жизни откуда-то сплавлялся. Фототехника утонула в первый же день, да и специфика сплава одним экипажем не предполагает возможности фотографировать.

Тем не менее, через шесть дней, мы были в Журавлёво.

И в заключение, ещё раз о погоде. Страшная жара, ежедневно палящее солнце казались нам проклятием. Наверное, только после похода в этом году, я понял, как нам повезло с погодой. Ни одного дождя. Прекрасный вид с любого перевала. Тепло. Не уверен, что попасть в такую погоду в Саянах удастся когда-нибудь ещё. Но мы попробуем…

Фотки: 5 баллов!
Стиль повествования: 5 баллов!

Тимур, классно написано! тебя читать одно удовольствие
но после ржала в голос. Извини

Отчет классный, хоть и через 2 года
понравились описания медведоприключений

Эх саяны. Прекрасное место. Мечтаю туда вернуться. А мы когда второго медведя видели Коля его тоже за курум принял, потом заметил что этот курум с ушками
А с погодой вам и правдо повезло, я думаю это большая редкость 11 дней без дождя в тех краях. На козе нам в общемто тоже повезло, дождей было не много а вот на Юльевском и в Ергаках дожди шли каждый день, не утром так днем не днем так ночью, а чаще всего и днем и ночью.

Тимур описал всё достоверно и изумительно качественно!
Хотя и отчет появился через 2 года, он, как я посмотрю, совершенно не утратил красок и живости повествования. Namaste!
Горы, какими бы они ни были, - нашими Саянами или далекими Гималаями, всегда будут той точкой приложения мыслей и чувств к которой хочется возвращаться снова.

отчет потрясающий...прочитал на одном дыхании. лаконично и красочно. пять баллов и уважуха