ПЕСНИ ВЕТРА
Началось все с того, что Виктор Лапин (nik на форуме Лапин_Виктор) в начале февраля выставил в Интернете соблазнительную информацию (
http://forum.krasbike.ru/viewtopic.php?t=2933) и я откликнулся (все равно ведь собирался осенью покорять Гоби, а это неплохая тренировка, да и к стране присмотреться нужно). Перед этим Виктор попытался найти попутчиков среди иркутян, но предложение любителя дайхардов никого не заинтересовало. Мы же Витю знали и согласились. Роман Горячев (nik на форуме Vrach) до этого бывал с Виктором в экстремальных путешествиях, да и Андрей Бузов долго не размышлял: правда, сразу все же не согласился. Да и я на его месте поступил бы также, если бы мне позвонили в 8 утра и предложили ехать в Монголию. Только к обеду Андрюха осознал, что ехать нужно не сегодня, а через месяц, после получения визы.
Вот так и собралась группа из четырех увлеченных туризмом байкеров. Очень разных. Я, вот, предложил назвать очерк о путешествии «Песни ветра», Андрюха хотел бы назвать его «Монгольские мытари» (в смысле мученики, а не еврейские сборщики налогов), Роман – «Лед и сало», а Виктор – «Монгольский путь из точки А в точку Б».
Никаких обязанностей по настоянию Виктора ни у кого в группе не было, но я втихую все-таки подбил народ на то, чтобы признать Лапина вожаком, потому что в таких длительных походах без руководителя будет хаос и мы никуда не доберемся. Витя, конечно же, сопротивлялся – кому нужна ответственность о других, но мы его особо и не спрашивали. Так что он вроде бы согласился с этой ролью, поскольку его особо не обременяли, а все дайхардские выходки смиренно терпели и попытки «разделиться» забалтывали.
Выехали 19 марта, как только Виктору дали отпуск на работе. Запланировали уложиться в 2 недели. Маршрут предложил Виктор: поездом до ж.д. ст. Слюдянка, на грузопассажирском такси 220 км до пограничной заставы Монды, а далее на велосипедах пересекаем границу и километров 500-600 едем по Монголии строго на юг через озеро Хубсугул до потухшего в четвертичный период вулкана, который Виктор рассмотрел на космических снимках. Оттуда уже нанимаем машину и едем в Улаан-Баатар (порядка 700 км), поездом возвращаемся домой.
В последнюю неделю перед поездкой провели ревизию всех велосипедов и сделали им предпоходный ремонт в Х-сервисе (за что всем механикам большое спасибо-баярлаа: за весь поход ни у кого ничего не сломалось, а прокол случился всего один, когда Виктор передвигался по льду на слишком уж спущенном колесе). Сократили запас продуктов с девяти дней до 3-х (и то оказались лишними). А вот на мои увещевания обуть оба колеса в шипованные покрышки откликнулся только Бузов, имеющий опыт покорения Красноярского водохранилища (
http://www.velorogi.ru/travels/22).
Доехали до Слюдянки без происшествий в компании с Катей (Ada), которая совершенно случайно купила билет в этот же прицепной вагон и ехала в Байкальск кататься на горных лыжах. Это был приятный сюрприз, о котором знал только Бузов, но помалкивал. В купе пили коньяк с лимонами, ели пирог с куриными ножками, самолично испеченный Романом, говорили тосты за нашу дорогу, любовь и прошлые походы. После пятой кружки Бузов признался, что до сих пор не знает, куда мы едем, потому что моих писем, отправленных ему накануне по электронке, он так и не прочитал (как, кстати, и Врач). После восьмой я уже ставил печати велоклуба Кате и Бузову на их филейные части, а после десятой кружки мы все стали одной большой байкерской семьей, в которой Катя посчитала себя одной пятой нашей компании, а Бузов ее – за 30%. Кроме того, он познакомился с девушкой из Красноярска, у которой тоже есть велосипед (nik Shuhatenok, обещала зарегистрироваться и на нашем форуме). И поставил мне горчичники, потому что я поехал в поход с бронхитом.
Первый день. Прямо из поезда Виктор созвонился по мобильнику с такси и подтвердил наше прибытие. Так что около вагона нас уже ждал микроавтобус, куда мы благополучно затолкали весь свой багаж, разместились сами и без промедления отбыли к границе. По дороге останавливались у разных святых мест, завернули в Мондах в школьный музей, где узнали, что впервые в Тункинскую долину русские казаки пришли в 1640 году, да буряты их не пустили. И только в 1674 г. Ерофей Могилев все же сломил их сопротивление и поставил в этих местах крепость. От нее и доныне сохранилась православная острожная церковь, которую восстановили только в 1989 г. Она свидетельница недельной осады 10-тысячного бурятского войска (против русского гарнизона в 30 казаков!). Русские тогда отбились и с тех пор эта земля наша. В Мондах был поставлен казачий караул. При Петре 1 сюда сослали 30 семей восставших против царя стрельцов – это были первые в России политссыльные. Некоторые из них здесь неплохо устроились. Например, князь Горчаков заработал на торговле с монголами 5 миллионов рублей. Сто лет назад здесь проходила сухопутная часть зимнего чайного пути из Монголии на ярмарку в Иркутск (когда Суэцкий канал сделал неперспективным доставку чая через Кяхту). Таможня же была создана только при Советской власти, в 1924 г., с организацией государственных «Востокинторга» и «Нефтеэкспорта». Еще в музее есть монгольский железный шлем с козырьком и плюмажем из конской гривы (Андрюха его, конечно же, примерил), тяжеленные кандалы, кованные монгольские стремена и пр. Ныне в Мондах проживает около 1 тысячи человек. Народ, в основном, выращивает скот на продажу, «альпийское» мясо которого иркутянами высоко ценится. И добывает золото на Пионерском месторождении, начало которому положил беглый каторжник Демин, нашедший самородный клад. Тогда за найденное он выкупил себе свободу.
Природа здесь сказочно красива. И если не присматриваться к бурятским лицам местного населения, то по архитектуре построек никак не скажешь, что оказался не в глубине России.
Посмотреть на нас собралась чуть ли не вся школа, так что мы заодно наскоро пообедали тут же в столовой, поговорили с местными. Одна учительница, узнав, что мы из Красноярска, попросила меня разыскать сведения о ее дедушке, вся семья которого в 1931 г. была сослана на лесоповал в наш Партизанский район (лагпункт Ушканка). Дед, Жамбалов Доржо, там и умер. Оказывается, и бурят репрессировали в ходе русско-советской коллективизации.
Из микрика выгрузились за полтора километра до КПП. Дальше ехать автобусу запрещено, нужен специальный пропуск. Быстро собрали велосипеды, установили на моем байке флажок велоклуба, натянули рюкзаки и с гиком ринулись к границе. Но там нас никто не ждал: у погранцов оказался обед и вообще все потом шло очень медленно, размеренно и спокойно. Нас пропустили без очереди, а машины тут дожидаются часами. Заполнили декларации, постояли на нейтральной полосе, русским и монгольским пограничникам да таможенникам по очереди показали свои велосипеды и кое-какие вещи (все смотреть никому видно не интересно было), заполнили декларации в 2-х экз. и через два часа въехали в Монголию. Никакого особого чувства расставания с Родиной при этом не испытав: везде одинаковая земля и очень красиво. Слева величественный Мунку-Сардык, саянский трехтысячник, справа – 140-километровое озеро Хубсугул, находящееся в одной тектонической впадине с Байкалом.
22 километра по хорошей гравийке и мы уже в поселке-сомоне Ханх (монгольское название Турт). В 1716 г. на этом месте боярскими детьми Никитой Богдановым и Федором Кочетовым с казаками был построен русский острог. Однако через 5 лет по настойчивым просьбам Китая он был все же снесен, а еще через 6 лет китайцам Буринским трактатом вообще удалось прекратить продвижение русских на юг (подробнее см.
http://www.velorogi.ru/travels/14 и
http://velorogi.ru/travels/istoriya_pogranichnoi_linii ). Хотя по истории земля эта исконно скифская и по крови значительной частью русская. Здесь, как и везде в Монголии, полно курганов тагарской культуры (7-3 вв. до н.э.) - также, как и в Хакасии. Скифы в Монголии жили в деревянных избах, отапливаемых печами, занимались мотыжным земледелием и скотоводством, имели бронзовые серпы, зернотерки и знали железо. Все точно также, как изображено на Боярской писанице, куда в прошлом году Сесар с Репортером народ прогуливал. Видно, и наши русские предки это хорошо знали, поскольку тот же Александр Невский, будучи родом из половцев-кипчаков, не возмущался вассальством чингизиду Бату и его сыну Сартаку, периодически получая у них ярлык на княжение. Тоже одна кровь.
В Ханхе сфотографировали морду монгольской лошади на фоне физиономии Бузова (не очень похожи), нашли директора школы (Захирал Л. Санждорж) и в его кабинете с удивлением обнаружили картину с изображением нашей Караульной часовни. Андрей аж задохнулся. Достал «десятку» и давай ее показывать монголам. Те, вроде, врубились. Откуда картина-то? Да заезжие туристы оставили. А мы-то думали, что из красноярцев мы здесь первые. Российский червонец, конечно, подарили. Еще в кабинете директора на видном месте висит портрет 60-летнего Чингисхана. Ныне в Монголии это новый культ и как раз нынче отмечается 800-летие со дня рождения основателя империи.
Потом посмотрели местный музей: заурядная коллекция фотографий выпускников и никаких упоминаний о русском прошлом поселка. Немного пообщались с местными: молодежь ни слова по-русски не понимает, но на все вопросы вежливо кивает. А вот люди за сорок вполне внятно изъясняются, но требуется время, чтобы привыкнуть к их монгольскому акценту. Монгольский язык твердоватый. В нем почти отсутствуют слова с гласными окончаниями. Это касается и иностранных слов: аптек (аптека), алгебр (алгебра), геомерт, бригад (бригада), и собственных: Унтэн (спать), Итых (есть, кушать), ух (пить), сАмых (готовить), сельх (ветер) и т.п.
Несмотря на настойчивые приглашения, ночевать в Ханхе мы не остались. Витя рвался вперед, да и нам тоже хотелось прокатиться. Здравый смысл сохранился только у Бузова: зачем ехать в ночь, когда и так ясно, что больше 10 км мы проехать не успеем? Я его уговорил: пусть Витя немного перекипит, а одну ночь и в палатке перекантуемся. Проехали мы и вправду километров десять-пятнадцать от деревни. И еще такой же крючок сделали до берега от середины озера. Место для ночлега искали в кромешной темноте, кое-как распалили костер, поставили палатки на каких-то камнях (так что я спал вообще вверх ногами, обнимая булыжник), сварили рис без тушенки, одели на себя все, что было (ночью ударило минус 17) и «перекантовались». Назначенный Виктором в качестве дежурного Андрюха утром конечно же не встал, костер разжег сам туроператор, после чего мы все и повыползали из палаток-морозильников (Бузов, как всегда, последним). Чего-то пожевали и покатили.
Пока лед был со снегом, вроде все было о”кей. А потом снег кончился и начались пируэты да кульбиты у тех, кто не поставил шипованные покрышки. Чего мы только не придумывали. И тросики тормозные наматывали на шину, и проволоку, и веревки. Ничего не помогало. Эффективность 5 %. Пока вдруг не пришло в голову максимально спустить шины и тем самым увеличить пятно контакта. Пируэты стали реже, но торосовые поля ребятам приходилось преодолевать пешком, в то время как мы с Андрюхой на них только резвились.
Около 11 часов монгольского времени (плюс два часа к нашему) поднялся сильный боковой и немного встречный ветер в 20 км/час. Скорость продвижения упала с 16 до 9 км/час. Без капюшона укрыться от ветра невозможно, нужна еще и полумаска, а лучше – платок, который повязывается прямо на нос. Но платков у нас не было и каждый придумывал, что мог. Я, например, натянул на голову шорты, да так и ехал весь день. Кое-как миновали остров – середину озера и за ним неожиданно рассмотрели какие-то черные кубы прямо на льду. Оказалось, что это вагончики буровиков-геохимиков, которые в составе международной монгольско-российско-корейско-японской экспедиции изучают донные осадки и по ним восстанавливают природу этих мест на 1 миллион лет в прошлое. Такие исследования здесь проводятся уже третий год подряд. А на Байкале они уже закончены – там получена информация о 8 миллионах лет прошлого Земли. Делается это для того, чтобы спрогнозировать будущее нашей планеты. Глубина озера в этом месте 220 м, донные осадки будут забираться с глубины еще 80 м в прозрачные пластиковые трубы. А лед здесь толщиной 1,2 м, что нас и порадовало больше всего. А также чай геологов и приглашение переночевать в их юртах, что в 9 км от буровой. Кто бы возражал. С попутным ветром доехали быстро, были радушно приняты, размещены и накормлены. Спали на топчанах и я даже горчичники себе поставил. Лицо от ветра и солнца сильно обгорело – не притронуться. В этот день проехали около 65 км, много и хаотически петляли, не зная точного направления зимника. Устали до чертиков. Все-таки нужно было в Ханхе как следует расспросить местных про дорогу по озеру.
Поднялись, уже как обычно, с рассветом. Хозяева юрты готовили завтрак, собираясь на буровую. Витя сварил и нам суп из концентратов. Но то ли воды оказалось в котелке мало, то ли концентратов было слишком много, однако суп получился суперпересоленным, так что я и двух ложек не смог в себя протолкнуть. Позавидовав аппетитно чавкающим рабочим, попил чаю с печеньем, да стал собираться в дорогу. Что-то все складывал-перекладывал и в результате забыл на топчане свою любимую виндстопперовскую куртку. Выяснилось это уже, когда отъехали от юрт около 10 километров. Возвращаться не стал – группу не хотел задерживать (а это минимум 1,5-2 часа), от вчерашнего еще не отошел, болел и слабо надеялся, что догонят нас все же рабочие на своем ГАЗ-66 и обрадуют. Никто, конечно, нас не догнал. Значит, куртка ушла в подарок за курильский чай, который нам от души презентовал местный повар. В тот же день Виктор потерял во время одного из падений еще и свой велокомпьютер с альтиметром. Заболели Роман и Андрей – сказались последствия ночевки в палатке. Кашляют уже сильнее¸ чем я.
Сегодня на удивление тихо, полный штиль. Это День весеннего равноденствия, 22 марта. Катим по накатанному следу, указанному буровиками. Лед абсолютно чистый, с мелкой рябью: небольшие застывшие волны. Немного трясет, но после вчерашнего ветра это уже не в зачет. Проезжаем мимо скалистого мыса, наверху которого устроено огромное обо – жертвенный символ духа-покровителя этого мыса, священный знак из камней и палок с повязанными на них голубыми буддийскими лентами. Слазили, посмотрели. Место посещаемое и, как видно, популярное у местных жителей и туристов.
Сразу за мысом озеро втянулось в узкую долину, неожиданно закончившуюся портом: кругом стоят вмерзшие в лед сухогрузы. Это поселок Хатгал, туристическая мекка иностранцев. Беру у каждого участника короткое видеоинтервью по поводу окончания первой части нашего путешествия. Все рады встрече с землей.
В первом же доме легко договорились об обеде. Еду готовят прямо при нас, пока мы пьем монгольский соленый чай. Здесь никто не говорит по-русски, зато довольно бегло изъясняются по-английски. За весь обед заплатили 10 долларов, поскольку тугров у нас еще не было. По местным меркам это в два раза дороже, но мы этого не знали. В дальнейшем же самый дорогой обед никогда не составлял больше 30-35 рублей. Койко-место в юрте обычно стоило 120 руб., гостиница с теплым туалетом и горячим душем – 210 руб.
После обеда дорога пошла вдоль реки, вытекающей из озера – все время под уклон. Потом начались небольшие подъемы-спуски. По гравийке ехать не очень комфортно, но съезжать на многочисленные параллельные проселки мы пока не решались. Думали успеть переехать перевал, но неожиданно стемнело. Фонари совершенно не давали никакой видимости, сразу утратилась перспектива и мы благоразумно свернули к одинокой юрте, стоящей у дороги рядом с заколоченным магазином. «Сан байна уу» и далее уже жестами объяснили хозяину, что хотим спать и есть. Он согласно кивнул головой и вот мы уже сидим на полу в настоящем монгольском жилище, пьем цай и пытаемся изучать монгольский язык. Еще в Красноярске я распечатал небольшой разговорник из путеводителя по Монголии, немного дополнил его на пограничном пункте и вот теперь он пригодился. Оказалось, что эта тема необычайно интересна местным жителям и вскоре вся семья, а потом и периодически появляющиеся в юрте гости включились в дополнение разговорника. Заодно нас накормили местным печеньем с монгольским цаем. Спали на полу. Было жарко от натопленной печки, но уже через час температура в юрте стала такой же, как на улице. Пришлось опять одеваться, паковаться в спальник и чехол от велосипеда и терпеливо ждать рассвета, когда хозяева выспятся, встанут и растопят печь.
Всего проехали 86 км. Это был самый длинный перегон в нашем путешествии.
Утром как следует рассмотрели юрту (вечером-то сидели при свече). На площади круга диаметром в 6 метров компактно, органично и рационально расположено все, что у нас умещается лишь в многокомнатных квартирах. Весь такой дом, с мебелью, сундуками и нарядным убранством стоит не больше 1 тысячи долларов. А в городе мы за какую-то гостинку платим в 15-20 раз дороже. Да ее еще содержать нужно. Здесь же всегда свежий воздух (в крыше дыра), уютно, вся семья в сборе, а улица начинается прямо за низенькой дверью.
Виктор и Андрей покатались по очереди на монгольской лошадке: ее подгоняют окриком «Чух, чух» - вперед.
Тепло попрощавшись с хозяевами и надарив им красноярских сувениров, мы снова крутим педали, борясь с холодным западным ветром. В колесах он поет и завывает, удивительно напоминая интонации монгольской речи. Эти песни мы слышим уже четвертый день и будем слышать их теперь постоянно. ПЕСНИ ВЕТРА – по монгольски ТУТУЛХ СЕЛЬХ .
А он настолько сильный, что все же выдул карту из не застегнутого кармана куртки Виктора. Теперь у нас остался только мой экземпляр и черно-белые распечатки космических снимков.
Лихо спустившись с очередного перевала, неожиданно попадаем в пыльную бурю и въезжаем в центр Хубсугульского аймака городок Мурэн. Здесь у нас полудневка, гостиница, холодный душ, пиво, ужин в местном ресторане, обмен валюты, телефонный звонок родным, пополнение запаса продуктов, музей и два километра асфальта. Сегодня мы проехали около 60 км и два перевала. Второй оказался очень серьезным, с серпантинами и набором высоты в 800 метров.
Выспались, позавтракали и поехали досматривать город. В гостинице я забыл свои очки. И что вы думаете? Хозяйка гостиницы оббегала чуть не весь аймак, нашла нас и вернула пропажу. Большое «баярла»! Вот тебе и монголы. Я и раньше читал в отчетах туристов о их честности и порядочности и теперь вот убедился в этом сам.
За Мурэном какое-то время пробираемся по дорогам, проложенным в пересохших руслах рек, потом вообще съезжаем на лед. Очень удобно. Тут же родилась идея на будущее организовать новый поход по льду монгольских рек. Километров через семь поворачиваем в ущелье. Нас догоняет видавший виды Нисан-Патрол. Виктор спрашивает дорогу по-английски. Монгола это возмутило: он восемь лет жил и учился в России и еще не забыл русский. Тут же появилась водка, пространные тосты за дружбу, наши сувениры, обмен любезностями: «Здесь очень красиво!» «Нет, Гоби еще лучше». «Тогда мы поедем туда!»
Перед очередным перевалом сделали перекус. Действительно, красота! Греет весеннее солнце, поддувает западный ветер, а мы сидим, спрятавшись от него в небольшом каменном ущелье и попивая американское виски с русским салом и монгольским хлебом. Панорама снежных гор, серпантины дороги и деревянные оградительные столбики на ней, юрты где-то внизу и редкие стада яков. Что еще нужно для туристического счастья? Но я не расслабляюсь: идет пятый день нашего плотного общения, обычно критический в психологическом плане. По туристской многолетней статистике именно на пятый день всегда в группе какой-нибудь конфликт происходит.
В этот перевал мы зашли пешком. На вершине огромное обо и, о чудо: аж два придорожных кафе. И хотя Виктор лихо укатил вперед, мы не устояли перед соблазном. Времени уже давно за полудень, а мы еще не обедали. Андрей быстро договорился, чтобы нам приготовили домашнюю лапшу с мясом «ме-е-е» (яка). Хотелось бы «бе-е-е», да не было. Сидим, ждем, когда Витя вернется, да цаек попиваем. Виктор, конечно вернулся. С шумом и скандалом. Оказывается, он отъехал полкилометра, ждал нас 15 минут на ветру, замерз и вынужден был вернуться – вдруг что-то случилось. А мы тут сидим в тепле и чай пьем. Пока Андрей объяснялся и геройски всю вину на себя брал, я успел заказать четвертую порцию. Пошумели крепко. Но все же поели и на сытый желудок выяснилось, что Виктор сам создал себе проблему, уехав вперед и бросив группу. На конфликт предложили плюнуть и растереть. Витя идею не поддержал, а я исполнил обряд буквально, поскольку еще с прошлогодней поездки на Обь-Енисейский канал у нас с Андреем оставались непонятки. Мы их выяснять не стали, а попросту поплевали в морду друг другу, утерлись, пожали руки и, примирившись, погнали дальше.
Проехав чуть более 70 км, заночевали, как обычно, в придорожной юрте. Вместе с новорожденными ягнятами, которые очень по-русски и одинаково по-монгольски блеяли «Ма-а-а», зовя свою маму. При свечах пили чай с ячьим молоком, ели рыхлый сыр (курут), печенье (цицик) и горячий жидкий ячный сыр с жиром (артс). Снова дополняли разговорник, рассказывали о Красноярске и великой сибирской реке Енисей, пели русские и монгольские песни, дарили сувениры. Удивительно, но монгольская юрта не кажется маленькой и тесной. Она часть огромного уличного пространства, в ней некуда и незачем ходить: только сидеть-отдыхать, спать, есть. Все остальное происходит на улице, в огромной монгольской степи. Поэтому в юрте все очень практично. Справа от входа бачок с водой, кухня, топчан хозяев. Далее по кругу «красный угол» с фотографиями хозяев, их родственников и борцов сумо, статуэтки Будды, зеркало-трюмо, топчан для гостей, загон для козлят, умывальник около двери. Посередине стоит железная печка-буржуйка, закрывающаяся сверху крышкой. Если эту крышку убрать, то вместо нее можно поставить огромный казан, в котором все и готовится: и цай, и горячий сыр, и рисовая каша с настроганным мясом яка. Посуды минимум и в то же время все есть: чашки, пиалы, ложки-вилки, набор кастрюль. Посуда каждый раз моется, пол подметается. Монголы очень чистоплотны и никакой дрянью не пахнут (в отличие от нас), хотя вообще не моются, кроме лица и рук. Обычно и мужчины и женщины носят джинсы или красные спортивные штаны и, дополнительно, национальные халаты. Кочуют они два раза в год: в начале лета в горы и в начале зимы – в долины, где у них оборудованы стационарные стоянки типа той, на которой мы сегодня ночевали. Здесь же сушится и запасается впрок кизяк для топлива. Овец обычно пасут пешком, быстро бегающих яков – на лошадях. В сомоны и аймаки (районные центры) ездят на очень популярных здесь наших ижевских мотоциклах – они стоят около каждой юрты, укрытые попонами и старыми коврами. А перевозят вещи на деревянных арбах, запряженными яками. Характерно, что юрта всегда располагается у подножия гор (там меньше ветра и ближе пастбища). А вот русские избы жмутся к воде. Монгольским женщинам за водой приходится ходить в долину примерно за километр-два. А зимой они везут лед на двуколке с деревянными колесами – точь-в-точь такой же, какая была у древних скифов. Все в ней деревянное: и колеса, и оси, и ступицы. Читал я как-то мнение ученых, сторонников «новой хронологии», о невозможности передвижения на такой телеге. Мол, железная ось в принципе необходима. В Монголию их, теоретиков, надо!
25 марта, пятница, шестой день на велосипедах и седьмой день в пути. Сорок километров до перевала, потом должно быть огромное озеро Дзун-нур, еще один перевал и поселок-сомон. Озеро мы с трудом узнали, даже космические снимки рассматривали. Второй перевал как-то привычно промахнули. Сразу после него начался замечательный спуск, так что я проскочил нужный поворот на километр. Заметил мою оплошность Бузов, но почему-то никто не захотел возвращаться, а, наоборот, все проехали еще пару километров вниз и тут окончательно выяснилось, что мы заблудились. И это при сильном ветре, который очень скоро превратился в пыльную бурю. Виктор высмотрел таки где-то юрту, пешком сбегал туда и выяснил нужное нам направление. Снова лезли в гору против шквального ветра. Я приспособился передвигаться следующим образом: зажимаю тормоз и делаю два шага вперед, низко наклонившись. Потом отпускаю тормоз, подтягиваю велосипед, снова зажимаю колодки и т.д. Оказывается, и Роман делал также. Кое-как выбрались наверх, а там стоять вообще невозможно, просто буря какая-то. И пылища желтая, ничего не видно. Попытался снимать ее на видео, да рискнул чуть. Когда-то в песках Байконура я также рассупонил свою видеокамеру и она перестала открываться-закрываться навсегда, «умерла».
Мы все же добрались на сомона Шинэ-Идэр с его разноцветными крышами (пробег за день 52 км), нашли там гостиницу, сварили на газовой горелке риса, купили в местном дэлгууре шпротов да кильки в томатном соусе и под местную 35-градусную водку полночи проговорили за жизнь. Виктор сделал мне подарок: в степи он нашел какую-то архаическую железяку. Оказалось, что это часть шатуна от двигателя мотоцикла. Короче, получилось что-то вроде столь необходимой нам психологической разрядки. Теперь организм у всех окончательно перестроился, так что утром поехалось легко и весело.
Сразу влезли на огромный перевалище (2230 м над уровнем моря) и через 50 км заехали пообедать в сомон Джадгалант. Там к нам пристали два пьяных монгола, от которых мы насилу отбились. Но пиво мое они все же выпили, а на водку не раскрутили. После традиционного уже риса с ячьим мясом отъехали еще километров десять, поблудили немного, пока нашли правильную дорогу и остановились ночевать в юрте при радиостанции. Проехали бы мимо, да оттуда выбежали два таких славных мальчишки, что однозначно захотелось с ними познакомиться. Того, который был постарше, зовут серьезно: Салнтырч, а второго - Пытка (сказал и хохочет - так я и не понял, это прозвище или имя, потому что потом брат его почему-то звали Бутка).
С детьми легко вошли в юрту, познакомились с хозяевами, расселились, уже по традиции стали корректировать разговорник и петь монгольские песни. Потом смотрели семейный фотоальбом и играли в шахматы, карты и монгольское домино. Дети понаставили печати нашего велоклуба везде, куда дотянулись. Андрей расчувствовался и подарил им свой налобный фонарик, а также почти все сувениры, которые у нас оставались к этому времени. Я же их букварь от корки до корки по-монгольски прочитал и выяснил, что в монгольском алфавите на две буквы больше. Это немного иначе, более мягко произносимые звуки "о" и "у". Аналогично, как у хакасов. В результате название озера Хубсугул звучит по-монгольски как что-то среднее между Хобсгол и Хубсгул. Наши же предки на свои первые карты Сибири вообще записали его как "Косоголь".
Отец хозяина юрты был участником ВОВ и в честь 60-летия Победы от Российского правительства ему вручили памятный знак и грамоту, подписанную нашим представителем в Монголии. Именно в этой юрте я наконец-то понял, что доброжелательное отношение к русским у монголов искреннее и имеет многовековую историю. Как и их ненависть к китайцам, издавна угнетавшим этот народ.
На ночь нас напоили настоем толченой ягоды "джимис" (что-то вроде черники), от которой мы как следует пропотели и прокашлялись.
Утром встали с рассветом - детям нужно в школу. Оказывается, они учат там аж три языка: монгольский, с 4-го класса - русский и еще через год - английский. А кто-то еще и санскрит - вера-то буддийская.
Тепло попрощались - ребятишки стали как родные. Сфотографировались на память, обменялись адресами и вновь ушли в перевал. В этот день Виктор окончательно решил от нас отделиться и это было оговорено им накануне. Так что, отъехав километров семь, сели делить имущество, денежный «общак» и продукты. Все сделали быстро и как-то буднично. Даже не возникло какого-то осадка типа: соблазнил и бросил. А я даже оказался в выигрыше: Витя забрал у меня палатку и мой багажник стал легче на 2 кг.
Сегодня дует легкий ветерок в спину, но едется плохо. Потому что дорога занесена снегом, а местами по ней текут грязные ручьи и мы частенько просто идем пешком. Виктор маячит в полукилометре впереди, из-за плохой дороги он пока не в состоянии оторваться от группы. Однако вскоре мы его все же теряем из вида и о его присутствии на маршруте свидетельствует сделанная им надпись на снегу: «до перевала 2 км, время Красноярска 12.00». Отъехал уже на 1 час. Оно и понятно: мы присели внизу и поели. Из-за «деления» впервые выехали без завтрака, в этот день вообще не обедали и катили на печенье и сникерсах – весь ритм путешествия поломался.
На околовулканное озеро Тэрхий-Цаган-нур вышли с севера и сразу же решили далее не ехать дорогами (поднадоели уже горки, да и по берегу петли большие получались), а ломанулись напрямик по льду: всего два десятка километров. Половину проехали и случайно увидели нашего Витю, который догонялся откуда-то сбоку. Дальше уже опять ехали вместе, ночевали на турбазе, варили ужин, отдыхали после сегодняшних 80-ти км. И, кстати, немного лопухнулись. Я считал, что, поскольку мы местному сторожу никаких проблем не создали, кормили его своей едой и дарили ему сувениры, то денег ему платить не надо. Андрей же настоял, что, наоборот, надо дать ему из вежливости хоть 1000-1200 тугров (30 рублей) и дал их. После чего бежит ко мне монгол и талдычит, что нужно нам за ночлег платить каждому аж по 5000. Это цена, между прочим, за постель с белыми простынями в нормальной гостинице. Естественно, что я его к Андрюхе отправил, который свою оплошность и оплатил… из общака. Не такие они простые, эти монголы. Своего тоже не упустят.
Девятый день велопутешествия - последний на маршруте. Сегодня мы увидим вулкан, конечную точку похода. Потом останется несколько километров до сомона Тарят, где предполагается нанять машину до Улаан-Баатара, а оттуда прямиком ехать поездом в Красноярск.
Виктор по-прежнему «в отделении», уехал самостоятельно.
С утра немного порезвились: Андрей впрягся в деревянную телегу и весело покатал Романа. После чего поднялись в невысокую горку, поклонились очередному обо и вдруг увидели вулкан («хорх»). Широкий, приземистый, мощный, с огромным провалом в середине, окруженный чудовищными лавовыми волнами. Споро унеслись вниз, лихорадочно сфотографировались на кучах туфа, прямо между языками лавы через всюду разбросанными пористыми камнями пробрались к подножию и… велосипеду Виктора. По опыту, на всякий случай, запрятали свои вещи подальше и налегке почти наполовину въехали по туристкой тропе вверх. Далее свой байк потащил я один. У обрыва кратера долго любовались панорамой, поражаясь мощи извержения. Андрей с Ромой полезли в самое жерло и я за ними с байком поперся: не слышал раньше, чтобы кто-нибудь со своим велосипедом в кратере вулкана побывал. Ведь он у меня и под землей был, и по воде плавал, и по воздуху летал. Везде со мной, мой верный «грязный носорог». Так и нырнули внутрь вулкана троицей неразлучной: еще и моя тень.
Обратно вел выносили с парнями вместе, открутив колеса. Один бы я часа два выползал эти 100 метров почти вертикального сыпучего откоса.
Набив полные карманы некогда кипящей пемзой, сдаунхиллили к своим вещичкам. Виктора уже не было и в тот день мы его больше так и не увидели. По тем же языкам лавы худо-бедно добрались до поселка Тарят, где обнаружили прекрасное кафе «Ма бакша» («Мать-хозяюшка»), а в нем русскоговорящую симпатичную хозяйку с красивым именем Ундармаа («источник чистой воды») и огромным желанием решить все наши проблемы. Пообедали отменно, расписались в тетрадке почетных посетителей (среди многочисленных французов, израильтян, шведов, японцев, американцев и группы велосипедистов из Белоруссии, которые побывали здесь 16 августа прошлого года), разместились впервые в отдельной юрте. Ундармаа – мать троих детей. Старшая ее дочь учится в Корее, младшая и сын – То здесь, то в Улан-Баатаре, где у семьи есть вторая квартира. Хозяйка в прошлом геолог (как и ее муж), раньше постоянно бывала в России.
Поскольку местные водилы назначили цену, на 60% превышающую существующие тарифы, отвезти нас в столицу взялся на своем стареньком БМВ муж хозяйки Болдбаатар – «твердая сталь». И вот тут-то Андрей «прокололся» вторично – зря он не читал мои письма, в которых много было прописано про местные обычаи. Короче, срезал он с моста какую-то ритуальную буддийскую ленточку и примотал ее на свой байк. Чего делать категорически нельзя, потому что эта голубая лента уже кем-то и на что-то наговорена. Погрузили мы байки с рюкзаками в машину, расселись с комфортом и покатили. Километра через три мост какой-то очередной переехали и остановились: камни кругом. Вышли дорогу посмотреть и видим, что из картера двигателя масло ручьем бежит – пробили! Андрей быстро сориентировался, понял, в чем дело и настоял на возвращении: мол, машину теперь только ремонтировать. Вернулись, конечно. Все вещи обратно повытаскивали, водитель пошел другую машину искать, а Андрюха – ленточку на место привязывать. После чего нашелся за те же деньги (25 тысяч тугров с человека) грузовичок с кабиной на 7 мест, на котором мы благополучно все и уехали в сопровождении трех монгольских попутчиков.
По дороге выяснилось, что в этой местности есть еще 12 более старых вулканов, 7 «каменных юрт» - наростов, возникших в результате испарения термальных вод, 50-километровой длины каньон речки Чулутын-гол (огромная трещина, образовавшаяся после извержения вулкана) и священное «стодерево». Все это мы последовательно осмотрели по инициативе наших провожатых.
Подобрав по пути Виктора, поздним вечером прибыли в бывшую столицу потомков Чингисхана Хархорин (Каракорум), где Андрей с «искусителем» остались (за что им огромное спасибо, потому что впятером на заднем сиденье тесновато было), а мы с Романом к утру добрались в Улаан-Баатар, всего проехав по ужасным монгольским дорогам за 20 часов более 700 км.
Остановились в гостинице класса guest house для бигбакеров (туристов с рюкзаком). Номер на двоих, белые простыни, горячий душ, теплый туалет, завтрак в номер. И за все 7 долларов! Мы обалдели. Долго мылись, стирались, потом ходили в кафе, музеи и просто по городу. Позвонили домой, купили массу сувениров, карты, разговорники и билеты назавтра, а ребятам оставили записку у дежурной по ж.д. вокзалу, по которой вечером они нас нашли и тоже порадовались прелестям городского быта. Андрей с Ромой даже в какой-то ночной клуб сходили. А я - в местное Управление картографии и крупнейший в мире музей динозавров (в плане подготовки осеннего путешествия). И наконец-то перевел название нашего велоклуба как «унадаг дугуйчдын клуб «Шавар хирвис»: клуб велосипедистов «Глиняные носороги». Как ни странно, слова «грязный» в монгольском языке не существует. Очень чистоплотная нация.
Поход по Монголии закончили по-монгольски, став: Лапин – бакш”ой (начальник), Бузов - оих”ом (портной), Горячев - эмч”ем (врач), ВВ - туухийн”ом (историк).
В обед следующего дня мы с Ромой сидели в отдельном купе фирменного московского поезда № 5, ели конскую колбасу с китайской лапшой и смотрели на немного надоевшие однообразные пейзажи. А потом почти двое суток просто спали, ненадолго включаясь на прием пищи и отправление естественного. Как в немом кино за окном менялись ландшафты: в России оказалось много снега; на остановках попутчики-монголы торгуют дешевыми джинсами и футболками; таможня, пограничники… А мы ЕДЕМ ДОМОЙ!
Дополнительная информация.
• В составленный еще дома график мы уложились. Все путешествие, вместе с дорогой на поезде и автомобилях, заняло ровно 14 суток.
На байках мы проехали около 540 км за девять ходовых дней, покорили 6 перевалов, общий набор высоты не считали, потому что компьютер с альтиметром был утрачен в самом начале путешествия. По картам же получается, что между озером Хубсугул и озером Тэрхий-Цаган-нур подъем в 315 м, а сами перевалы давали разовый набор высоты от 200 до 800 м.
• Дневок на маршруте не делали. Вкатывание составило три дня, после чего была единственная полудневка.
• Утром обычно вставали в 8.00 по местному времени, выезжали в 10 час., на ночлег становились с наступлением сумерек, в 19-20 час. Обед занимал 1-1,5 часа, плюс было 2 обязательных перекуса по полчаса и отдыхали, как правило, через каждые 10 км пути (если ехали не под гору) или даже чаще.
• На перекусы ели сало с хлебом, печенье, сухофрукты, сникерсы и батончики мюсли, запивая все это монгольским чаем из термосов (у каждого был запас по 1 литру).
• Брали с собой: 2 комплекта карт, продублированные космоснимками и космопанорамами маршрута; топор; 2 котелка со сковородником и половником (в качестве сковородки и крышки котелка использовалась моя железная миска); велосипед в сборе (с насосом и инд. ремкомплектом (6-гранники с выжимкой цепи, камера, велоаптечка), один-два термоса по 0,5 л на каждого, багажник на велосипед, передний и задний фонари, штатив для видеокамеры; спальный мешок на каждого, 2 палатки, каремат на каждого, запасная покрышка, чехол для байка; рюкзак, шорты + двое трусов + футболка х/б, куртка, фонарь налобный, 2 фотоаппарата, видеокамера, по 2 пары носков, по запасной флисовой рубахе, запасные перчатки, КЛМН, газовая горелка и 2 баллона с газом, примус и 2 литра бензина, документы, блокнот + ручка, деньги, запасные аккумуляторы и батарейки, мюсли на перекусы, термопленка.
• Лишними оказались: больше половины продуктов, две палатки, примус и газовая горелка, топор, сковородник, штатив для видеокамеры, вторая куртка (вместо нее годится обычная летняя ветровка). Каремат можно было взять более тонкий.
• Кроме насморка и бронхита, от которых лечились препаратом АЦЦ и горчичниками, у Андрея однажды скрючило внутренние мышцы живота и его проблему решили две таблетки Нош-пы. Активно пользовались также заживляющими потертости мазями. Больше никаких медикаментов мы не использовали. Расстройства желудка ни у кого не случилось.
• Велозапчасти свозили впустую. Шестигранники и плоскогубцы пригодились Виктору, у велосипеда которого раскручивались болты крепления багажника и расцепилось одно из звеньев цепи.
Саму цепь смазывали всего два раза, после пыльных бурь.
• У каждого должны были быть зашипованными обе покрышки – тогда бы мы двигались значительно быстрее как по озерам, так и по рекам в перевалы.
• В группе должно быть два комплекта карт (или их копий), на всякий случай. В GPS необходимости не было, поскольку маршрут был проложен исключительно вдоль местных ЛЭП.
• Брал с собой зарядное устройство для аккумуляторов видеокамеры и постоянно использовал его. Надо было еще взять зарядное для аккумуляторов фотоаппарата.
• Нужно было взять с собой: фотографии наших прежних путешествий, семейные фото, плотный платок, косынку или медицинскую маску (чтобы закрывать нос от солнца и ветра), на подарки: дешевые налобные фонари, светодиоды и энергосберегающие электролампочки, цветные космические снимки и копии карт местности, сушеные грибы, которые монголы очень любят.
• За ночлег лучше заплатить, но о цене нужно договариваться заранее. Как и сразу же спрашивать стоимость еды. Чай и печенье всегда предлагаются бесплатно.
• Кроме меня, никто из группы не был застрахован. На страховку (на 30 тысяч долларов) я потратил 295 рублей и чувствовал себя более защищенным при передвижении на чужом транспорте.
• Нанимать лучше такси-УАЗ, а не частника-грузотакси. Последний передвигается значительно медленнее.
• Бюджет поездки составил не более 10 тысяч рублей и по 2-3 тысячи ушло на сувениры (туда и обратно). Причем, сколько бы много их не брали, все равно не хватило.
• Поначалу с местными объяснялись исключительно жестами. Потом выучили несколько слов по разговорнику, который существенно пополнили в ходе путешествия. Но, в общем, обходились не более, чем 10 словами (здравствуйте, спасибо, до свидания, есть, варить суп, спать, конь, гость). Выручало то, что монголы в возрасте за 35-40 лет неплохо знают русский, а в местах популярного туризма все понимают английский и сносно говорят на нем.
• Адреса гостиниц, в которых мы ночевали:
1. «Лунда Ганзага» (LG) ХХК, Гадаад Худалдаа туроператор,
Монгол Улс, Улаанбаатар хот, БГД 3-р хороо, Тээвэрчдийн гудамж 7-р байр, Ш/Хайрцаг-376/28, , гор. тел. 328243, м. 976-11-91912311, факс 976-11-321715, Эл. адрес
lg@mbox.mn, сайт
www.lg.url.mn,
www.horsetrip-mongolia.com. Писать можно по-русски. Хозяин Содномсамбуу Ганхуяг (проще – Гана).
Здесь мы ночевали за $ 7 в сутки.
2. «White lake travel» - это на озере близ вулкана. Тел. в Тарятах 976-0133226512-216. Хозяева Ундармаа и Болд Баатар. Электронный адрес
tsagaannuur@mobinet.mn, сайт www. tsagaannuur.mn. Телефон в Улан-Баатаре 210322, м. 976-11-99627615. С Ундармаа можно общаться по-русски.