Просто повыкладываю немного фотографий

Первый для нас с Машей и четвертый для Архитектора с Сергеем день прошел в Перми. Пермяк Vеlomax повозил нас по всему городу, показал кучу всяких интересных достопримечательностей за что ему огромное спасибо. Город показался мне большим, очень ухоженным и зеленым.

Готовность №1!


Роман. Его отец Моисей 25 лет назад со своей командой проходил путь Ермака на лодках! Моисей и Рома сопровождали нас в течении нескольких дней, помогая с жильем, рассказывая о своих приключениях, направляя нас чтобы мы смогли получить максимум впечатлений от путешествия.


Просто велосипедная тема








Колеса команды мавег притягивают всеобщее внимание!
















Говорят эта пушка стреляла!




Царевна Марья =]


Деревянный велосипед


И тут же цирковой




Поездили по музеям, едим. Местные жители недовольно обходят нас, так как мы уселись прямо на топинке






Мы тут не при чем!

Красивый город! Много раз там был. Очень понравился.
Кстати, стоит он рядом с Красноярском по... численности, буквально перед ним.
Пермь самый маленький в России из миллионеров, а Красноярск - самый БОЛЬШОЙ из НЕмиллионеров.

С нетерпением жду продолжения отчёта!!!

Маленько тоже написал.

Все началось с просмотра фильма о Ермаке. А до этого я проехал практически по всем местам, где с 1618 года в течение ста лет ставились русские остроги на Енисее. Соответственно, поход по пути Ермака, с которого началась колонизация Сибири, давно зрел где-то подспудно в моем сознании. Так что летом прошлого года я даже чуть было не отважился, да компании не собралось. А может быть и рано было еще, не созрел. Ведь даже сейчас, проехав на велосипеде 2000 км вдоль ермакова пути, я все же до конца не могу почувствовать этого человека. Разбойник без всяких обязательств, легкий по жизни, свободный и независимый. И вдруг нанимается служить олигархам Строгановым. Два года со своей ватагой он сидит у них на содержании и, когда нужда в его войске наконец-то возникла, вдруг беспечно бросает их на произвол судьбы в самый пик набегов сибирских татар. Зато мощным маршем за неполных 2 месяца завоевывает солепромышленникам ранее пожалованную купцам Иваном Грозным тобольскую Сибирь. Но докладывает Ермак об этом почему-то не своим хозяевам, которые оплатили все затраты, а непосредственно царю. Получается, что для России атаман старался. И потом почти три года Ермак находится в Сибири, теряя своих товарищей. А это ради чего? Ведь наверняка не было какой-то всеобщей идеи, которую разделяли бы и его соратники. Потому что бежали они из Сибири сразу же после гибели атамана.

В поход я особо не готовился. Всего месяц прошел, как вернулся из Карабаха. Работа над очерком о том путешествии была очень напряженной и была закончена буквально в последний день перед отъездом за Урал. И все же между делом я списался с велосипедистами Перми, Екатеринбурга и Тюмени, чтобы они тоже приобщились к теме. По обыкновению и книжку сделал с материалами о Ермаке, собранную из публикаций Интернета и того, что в библиотеках найти удалось. А также сманил в группу казачьего сотника из Лесосибирска Сергея Дубовского, давно мечтавшего о паломничестве по пути Ермака, и членов нашего клуба Диму (DIMONster) и Машу (naima).

До Перми добрались скорым поездом всего за 1,5 суток. С вокзала сразу же переехали на автостанцию и ближайшим автобусом забрались в Соликамск. Там побегали по музеям и вволю налюбовались на старинные церкви с «жучковым» орнаментом. В одной из них около древнего складня с иконой Николая Чудотворца я случайно остался один. Подумалось вдруг, что надо бы помолиться заступнику странников, как это и казаки делали. Так, на всякий случай. Беззвучно прошептав вроде как и не от себя: «Господи, защити меня, не оставь» я вдруг ясно услышал чистый и низкий голос: «БУДЬ СМЕЛЫМ!» Я даже опешил. А музей-то уже закрывается… Только и осталось в голове: быть смелым, это быть и мужественным, и решительным, т.е. в широком смысле и понятии. Но ко мне-то это какое отношение имеет? Вроде решительности хватает. Раз отважились на поход, да катим-то по дорогам, без особого риска и опасностей.. Может быть к Ермаку это пожелание относилось? Ведь я только и думаю о том, чтобы ощутить, что чувствовал он…

Переночевав на песчаной косе Камского водохранилища, мы с Сергеем переехали в Усолье. Там тоже были церкви и музеи, в одном из которых нам неожиданно повезло. Его экскурсовод вывел нас на местного краеведа Нину Ивановну Дубинкину, много лет занимающуюся темой Ермака. Но до встречи с ней мы еще съездили в Орел-городок, где сфотографировались у памятного знака, поставленного более 40 лет назад в память о сибирском взятии. Городок этот, к сожалению, оказался совсем не тот, где бывал Ермак. Нынешний был перенесен сюда в начале 18 века из-за подтопления Камой старого поселения. Ермак здесь, несомненно, бывал, как и в других владениях Строганова (сохранилось предание о доме Ермака на Адамовой горе, что находится в нынешних Березняках, откуда он и плавился в Орел). Но его знаменитый поход начинался явно не отсюда. Все-таки далековато от этих мест добираться до Чусовой, единственной из всех рек текущей сквозь Уральские горы. А вот замысел именно здесь, вероятно, мог и возникнуть. Потому что Орел (основан как крепость еще в 1564 г.) был в тот период своеобразной столицей Строгановских вотчин. И как раз в это время напали сибирские татары на государев Соликамск, создав реальную угрозу владениям Строгановых (отсюда до них всего 30 км). Ермак вроде бы даже отбил одну из татарских атак.
Инициатива похода наверняка принадлежала не беспечному и неимущему Ермаку, а самим Строгановым. Братья мыслили стратегически, просчитывая свой бизнес на много лет вперед. В свое время их отец получил эти земли во временное пользование на условиях 20-летнего освобождения от налогов. В 1579 году льгота заканчивалась. Поэтому еще за пять лет до этого, в 1574 г., Строгановы (по своей инициативе) получили царскую грамоту, по которой им были пожалованы «все те места за Югорским камнем, в сибирской украине, Начат, Тахчей и Тобол реку с речками и озерами, с устья и до вершины… В самом царстве сибирском покорение оного под Российскую державу иметь старание, також по реке Иртышу и по Оби Великой, по обе стороны тех рек, людей населять и пашни пахать и угодьями владеть».
Ермакову дружину на военную службу олигархи Строгановы нанимают именно в год окончания льгот – тянут до последнего. При этом очевидной потребности в войске нет – сибирские татары вот уже как 7 лет оставили в покое Строгановские поселения. Прежний их бизнес стал уже не таким рентабельным, затраты на армию вроде бы и не к месту, но нужно думать о будущем.

Два года Ермак и его многочисленная дружина болтались по строгановским вотчинам без дела, скучая без острых ощущений. И когда Строгановы предложили казакам прогуляться в Сибирь, согласились, наверняка особо не раздумывая. А уж после того, как решение было принято, маховик сборов уже было не остановить. Собирались в спешке, за 2 недели. Это было похоже на пружину, долгое время сжатую и которую вдруг освободили от крепежей. И ничто уже не могло заставить ее вернуться в прежнее состояние. В поход, в поход! Татары напали на русские городки? Да черт с ними! В поход, в Сибирь, воевать Кучума!

Вернувшись в Усолье, в тот же день мы еще съездили в Пыскор – первое поселение, основанное прародителем Аникой Строгановым. Потом там долгое время находился монастырь, а при советской власти в церкви был устроен кинотеатр. Потом доехали до г. Березняки (эти городишки тут все рядом) и нашли рекомендованного нам краеведа.
75-летняя Нина Ивановна, уроженка Орла-городка, живет в своем доме вместе с внучкой, подающей надежды молодой художницей. Слово за слово, чай, фотографии, и мы остаемся ночевать, зачитываясь неизданной рукописью бабушки «Рукавицы Строганова». Автор считает, что Ермак был обыкновенным умным русским мужиком: в меру верующим, в меру царя и правителей чтящим. Узнав, что в Москве снимается фильм о Ермаке, она даже отвезла туда свой сценарий, но киношники от него отказались, поскольку съемки уже шли вовсю.

Наутро Нина Ивановна связала нас еще с одним краеведом, чусовлянкой Никулиной Натальей Владимировной и вывела на березняковских туристов, 25 лет назад сумевших почти полностью пройти маршрутом Ермака на моторных лодках-дощаниках. С двумя из них мы вскоре и встретились. Оказывается, таких экспедиций было две. В 1981 г. туристам удалось пройти только до устья р. Серебряной, а на следующий год – полностью до Тобольска. Фотоотчет об этих путешествиях недавно выложен на www.ermak-400.narod.ru (жаль, что дневник походов не опубликован), а принимавшие нас фотограф экспедиции Кейсер Моисей Абрамович и радист Шишмарев Сергей Викторович – давно уже пенсионеры. Их второй поход продолжался с 28 мая по 18 июля 1982 г., 50 дней! За это время у путешественников свои деньги давно закончились и они зарабатывали, ремонтируя в деревнях телевизоры и радиоприемники.

До Перми мы с Сергеем доехали за 2 дня, имея на велокомпьютере уже по 320 км. Дорога скучная и однообразная, все дни моросит дождь. Всего одно впечатление и осталось, что стоящее на обочине «Дерево влюбленных», обвязанное ритуальными тряпочками. В советское время обвешанные ими сучки партийные чиновники спилили и с тех пор лоскутки крепко-накрепко завязывают вокруг раздвоенных стволов старой лиственницы.
Ночевали в заброшенном доме в д. Ярино, предварительно промокнув под двухчасовым ливнем. Необычно спать в доме, где давно уже никто не живет, провалена крыша, но остались детские игрушки и туфельки, а в шкафу полно всякой одежды. На стене все еще висит календарь за 1991 г. – этот дом, как и многие другие, разорила «перестройка».
Утром выезжаем в морось, которая сопровождает нас до самой Перми. Вечером встретились с сыном М.А. Кейсера Романом, которому дали развернутое телеинтервью для НТВ о нашей поездке. После чего еще съездили в Мотовилиху и посмотрели музей Пермского орудийного завода. Вообще-то он был закрыт, но сторож - добрый человек, показал нам все экспозиции. Завод начинался в 1738 г. как медеплавильный (поставляли металл на монетный завод в Екатеринбурге), потом строил пароходы и паровозы, огромные шатуны и валы двигателей для броненосцев и крейсеров, бронепоезда, драги и экскаваторы. Но, основной продукцией были все-таки пушки, снаряды и ракеты. Которыми воевали и в Империалистическую, и в гражданскую и во 2-ю мировую войны. Мотовилихинской ракетой был сбит американский самолет-шпион, пилотируемый Френсисом Паэурсом (1960 г.).

После музея Сергей созвонился с казаками Прикамского отдельного казачьего округа, которые приютили нас в Нагорной часовне (Индустриальный район города). Спали на лавках, прямо под образами.

С утра мы осмотрели краеведческий музей (всем очень рекомендуем). Потом – картинная галерея. В ней меня интересовала только одна экспозиция – выставка пермской деревянной скульптуры. Дело в том, что только здесь, в целях мирной христианизации местного населения, делались деревянные изображения Бога Саваофа, Христа, Божьей матери и др. в виде скульптур, аналогичных языческим истуканам и идолам вогулов и сибирских татар. Характерно в этом плане вывезенное из г. Усолье распятие И.Христа. У него широкоскулое лицо пермяка, редкие усы и бородка клинышком. Всего в музее собрано около 370 таких скульптур, взглянуть на которые приезжают ученые и туристы со всего мира.

К обеду, как и было условлено заранее, в Пермь приехали Маша с Димой. Мы встречали их на вокзале вместе с пермяком Velomaх’coм – Максимом Кимерлинг. Потом Макс покатал нас по городу и мы посмотрели множество оригинальных городских скульптур, опять посетили Мотовилиху - осмотрели диораму событий 1905 года и в тамошнем музее потоптали педаль деревянного велосипеда (неизвестно, откуда он взялся и когда его сделали), дали интервью уже другому телевидению, пообедали около какого-то магазина, повстречались с пермскими велофорумчанинами и, наконец, нас коллективно сопроводили далеко за город, чтобы не заблудились. На ночевку встали на берегу Чусовой, где нас нещадно покусали потомки тех комаров, которые когда-то также жрали и Ермака «со товарищи».

Да, было много интересного, много музеев, историй и рассказов. Много городов и людей. Отснято почти 3 тысячи фотографий. Уже прошло ровно две недели, а я до сих пор не могу собраться с мыслями и написать отчет, не могу досмотреть фотографии, я даже вещи до конца не распоковала.
Спасибо всем, спасибо Архитектору за это путешествие, без него я бы многое так и не узнала.

Второй день был посвящен изучению мест откуда вероятней всего начался поход по завоеванию Сибири.
Это, если не изменяет память, первое и последнее утро в палатках, когда мы не пользовались комарниками. Дальше была просто жуть! Но об этом позже


Владимир Васильевич греет котлетки, недоеденные в кафэшке вечером =]


Не знаю что это, но размеры внушительные


Мужской монастырь. Я однозначно поменял свое отношение к церкви после его посещения. Нас приютили, накормили, спать уложили. Люди делают все безвозмездно, им ничего от тебя не нужно взамен. И они совершенно не навязывают своей веры.  Отметил для себя, что монахи обладают чистой речью без любых слов-паразитов, эканий и так далее. Такой монастырь коренным образом отличается от городского. Здесь нет суеты. Здесь у людей есть время на то чтобы пообщаться, что-то рассказать и послушать. Разница просто разительная! В городе церковь живет какой-то своей жизнью. Им нет дела до тебя. В том же Тобольском Кремле _охрана_ в своей спецодежде, Капец! Но про Тобольск позже. С детства все мне в церкви казалось напыщенно и скучно. Теперь я понимаю почему, оказывается церкви бывают разные, даже с одной верой.    Батюшка посвятил много времени, чтобы ответить на интересующие вопросы вечером.


Брат, занимающийся у них готовкой и прочим бытом, накормил нас супом с картошкой и крапивой, кашей с павидлом и угостил чаем.


Полным ходом идет восстановление церкви. Для этих целей нанимаются люди из деревни, так как своих сил не хватает. В монастыре всего пять или шесть священников.


Спускаемся к часовне. Оттуда открывается вид на Нижне-Чусовские городки, точней на вот этот маленький островок, что остался незатопленным рекой:

На острове, если хорошо приглядеться, видна мааааленькая вертикальная черточка. Смотрим чуть выше дальней от нас деревянной стойки перилы часовни. К этой "черточке" мы чуть позже переплавимся на лодке.

Часовня:


Шип Гуливера?


Оставили вещи в монастыре. Поехали на легке к берегу, к лодкам. Спрятали велосипеды в лесу и спустились к самой воде. Вот та самая лодка. По сравнению с остальными выглядит неплохо, но воду периодически приходилось вычерпывать


Плывем! Первый раз в жизни гребу в настоящей деревянной лодке. Потрясающие ощущения, правда рулить сложно =]


Вид на часовню у которой стояли с лодки


И еще гребем


И еще... Почти приплыли, осталось найти где пристать к берегу, чтобы не оказаться по пояс в крапиве.


А это та самая плита, которую было видно с часовни.


А в двух шагах от нее толстенный чугунный литой щит. Каждая буква не просто нарисована краской, а вылита. Тяжелая штукенция наверное! Очень красивое место. Мы у начала!


Возвращаемся обратно и едем на паромную переправу, нам нужно попасть в Верхне-Чусовские городки и встретиться там с Натальей Владимировной Никулиной, которая уже больше десяти лет интересуется историей Ермака, а так же занимается поддержанием местного музея, что находится в детской школе. Школа не образовательная, как я понял, а что-то вроде "продленки", куда дети приходят после обычных занятий. Думаю такой школе позавидует любая городская: у детей есть огромный выбор чем занять себя в свободное время. Деревянное ремесло, работы из бересты, !современные компьютеры!, целый класс с отличными швейными машинками, способными выполнять самые разнообразные виды швов. Каждая девочка может выбрать себе индивидуальный рисунок или придумать его сама и сплести себе красивое украшение и многое многое другое. У меня остались самые приятные впечатления об этом заведении. Наталья Владимировна показывает карту, нарисованную одним известным историком, отвечая на ее письмо:


Все здесь пропитано Ермаком


Время поджимало, необходимо было успеть на последний паром, что уходил в 21.00 местного времени. Приехав на пристань за 15 минут до времени отправления наблюдали как начинает отчаливать этот самый последний паром Наши крики и взмахи всем чем можно, к счастью, не были проигнорированы и паром вернулся обратно за нами. На вопрос "чокаво?!" работники ответили: "ну мы думали что никто больше не приедет" ужос!

Вернувшись в монастырь мы плотно поужинали. В числе блюд опять была та самая каша, что ели в обед Не такая же каша, а именно та. На утро, кстати, тоже. Помоему мы ее осилили только с третьего подхода, а может так и не доели, не помню

Закончилась служба в церки и к нам зашел батюшка. Разговор был действительно очень интересный, но так как мы с Машей были лишь в роли случателей и прилично вымотались, то периодически кивали головой либо долбились затылками о стену с закрытыми глазами

Продолжение следует...

Ребята та Вы молодцы. Я тож так хочу
Читаю отчет и слушаю Калинов Мост. Оч патриотично.

На следующий день небольшими горками добрались до Успенского мужского скита, куда нам настоятельно рекомендовал заехать М.А. Кейсер. Монастырь основал местночтимый пермский святой Трифон Вятский, долгое время живший в этой местности. Для своего пропитания он выжигал лес для пашни и однажды огонь перекинулся на штабеля дров, заготовленные местными крестьянами для солеварен. Убытки для них были огромными. А с Трифона взять нечего, вот и сбросили его возмущенные люди с обрыва. Однако монах не погиб, а сел в лодочку и переплавился на другую сторону Чусовой. Однако там его все же арестовали и посадили в Строгановскую темницу. После чего Трифон и проклял местных крестьян («место свято – люди кляты»), потомков которых до сих пор зовут «проклятенышами».

Приняли нас радушно. Настоятель пустыни отец Кирилл уже дал распоряжение местным монахам накормить путников. После скромной, но сытной трапезы (суп с крапивой и постная пшеничная каша) инок со странным именем Евсевий сопроводил заезжих велотуристов под яр к монастырской лодочке-плоскодонке. Отсюда всего пара километров до острова, где когда-то была деревня Нижний Чусовской городок и откуда стартовала дружина Ермака прямо в день Нового 1582 года: 1-го сентября (14-го по новому стилю). Деревня была затоплена в 1953 г. водами Камского водохранилища. А место, откуда уходил Ермак, 19 сентября 1990 г. местным жителем Сергеем Ивановичем Зыковым (его дед служил здесь церковным регентом) было обозначено сначала самодельной чугунной плитой, а в 2001 г. – еще и простеньким памятником.
С непривычки грести у меня не очень-то получается, но понемногу я все же освоился с огромными и неудобными деревянными веслами. Гребли по очереди. А кто не на веслах, тот лихорадочно вычерпывает прибывающую в лодку воду или размахивает флажками, отгоняя от гребцов паутов и мошку.
На острове мы всей кучей сфотографировались у памятников, я нашел какую-то железяку от бывшей деревни себе на память, немного потоптались (ходить некуда, всюду вода), да и поплыли по протоке обратно, теперь уже по течению. До затопления под нами в этом месте был берег, на котором стояло немалое село – центр Чусовского округа Строгановских вотчин.

Ужинали в монастырской трапезной тем же супом и кашей. Только съели их в два раза больше. На чай к нам завернул отец Кирилл. Для знакомства поговорили о том - о сем и я задал ему свой главный вопрос: что за человек был атаман Ермак?
Настоятель, похоже, к ответу был готов. Потому что, живя здесь, где все пропитано духом более, чем 400-летней истории, конечно, не мог не размышлять о людях, ее творивших. Так вот, отец Кирилл считает, что Ермак, как человек верующий (ведь в поход он шел под христианскими флагами, в войске у него было три штатных священника), вероятно, прошел через духовное покаяние. Это было очень сильное внутреннее переживание, придавшее ему силу и решимость. И тогда в поход за правое дело его повел сам Бог! И Богом он потом был прославлен. Бывший разбойник через покаяние полностью переменился, обрел другой смысл жизни. Вера дала ему силы и объединила вокруг него людей. Ермак стал богоподобен, а народ тянется к богоподобию, к святости. Потому что святость – это и есть та самая русская национальная идея, которую все еще ищут идеологи новой России. Ермак поступал так, как после это сформулирует генералиссимус А.В. Суворов: «Если победишь – от людей слава, если погибнешь – от Бога слава».

Спали в заезжей для гостей на матрасах, сделанных из свалявшихся огромных комков ваты. Вероятно, это был некий мягкий аналог лежбища святого Трифона, матрас и подушка которого были изготовлены из простеганных булыжников. Мне это не очень понравилось и я положил поверх монастырского свой надувной матрасик, так что спал с комфортом. Сергей вообще на полу устроился, а Дима все же умудрился как-то встроить свое длинное тело между ватных комков. Машу же монахи положили на женской половине, с насельницами. Там матрасы были нормальные.

Утро для меня началось с купания в святом источнике. Пока все наши спали, я пошел побродить по территории скита. По какой-то тропе вышел к небольшой избушке. В ней тихо разговаривали женщины о каких-то своих грезах и видениях. Оказалось, что насельницы купались в святом источнике, основанном еще Трифоном Вятским. И мне рекомендовали: каждому христианину полезно трижды окунуться в святую купель.
На ощупь вода оказалась обжигающе холодной, но когда-то в молодости я моржевал, да в декабрьское крещение как-то раз искупался в Мане. Попробую, тем более, что пасовать перед слабыми женщинами мне вроде как не к лицу. Дамы ушли, я разделся и, в чем мать родила, ухнулся в воду, забыв сказать магическое: «Трифон Вятский, подогрей водичку». От леденящего холода задохнулся, но все же скороговоркой прочитал молитву, крупными буквами написанную на бумажке напротив, и ушел вниз с головой. Тут же вынырнул. Не помня себя, выпученными глазами снова пробежал молитву. Вниз. Снова молитва – сознания уже нет! Вниз! Выпрыгнул! Очнулся, только когда из купели выскочил. Вот это да! Обновился мой организм изрядно. А ведь у меня насморк уже три дня, исчихался весь… Неужели пройдет?
Вернулся в скит и ненавязчиво всех наших тоже сманил принять купель. Дима говорит, что было покруче купания в водопаде. У каждого свои переживания.

После завтрака (тертая редька и картошка в мундире – приехали-то в пост!) мы отправляемся в с. Верхний Чусовской городок к краеведу Н.В. Никулиной. Сначала пришлось вернуться на трассу, потом несколько километров ехать до Казанского женского монастыря и далее опять грунтами добираться до парома через Чусовую. Успели прямо к его отправлению. Краевед нас ждала (созванивались заранее) и сразу повела в местный музей, расположенный в Школе ремесел. По дороге Наталья Владимировна рассказала, что их село знаменито не столько своим Строгановским происхождением и соляными скважинами, а тем, что здесь впервые в России была найдена нефть. Случилось это в 1925 году. Но нефть скоро кончилась и с тех пор первая вышка-«Бабушка» стоит как памятник.
Никулина темой Ермака занимается уже лет сорок. Ей удалось собрать множество преданий о нем, которые бережно хранят жители окрестных деревень. Например, многие говорят, что струги и плоты в походе имели вспомогательное, транспортное назначение. Сами же казаки вышли в поход посуху тремя отдельными отрядами – по крайней мере, в пределах Строгановских вотчин. А до этого жили здесь они своим лагерем, Ермаковым городищем. Участвовали в «разборках» с местными племенами – у д. Куликово пленили князца Бекбелея.
Кроме того, существует устойчивое мнение о местном происхождении Ермака, чуть ли не из самого Верхнего Чусовского городка.

На обратном пути мы заехали в женский монастырь. Он был построен Строгановыми еще в 17 веке. Нас поручили матушке Софии, которая экскурсией провела нас по местам паломничеств, воодушевленно и благоговейно-трепетно рассказала и о препоподобном Трифоне, и об истории храма. В 1930-х года монастырь закрыли, а в годы войны здесь делали спички. Однажды поступило указание из икон делать школьные парты. Никто не решился, но один мужик попробовал и ему пилой отрезало пальцы.
Храм реанимировал во времена хрущевской оттепели простой местный благочестивый человек Николай (жил 19.12.1898 – 16.12.1981). В возрасте 57 лет врачи приговорили его к смерти, но, пламенный верой, самоотверженно трудясь на ниве Божьей («жатвы много, а делателей мало»), он прожил еще 26 лет, оставив о себе память афоризмами типа: «всем все прощайте, добро на меду, а зло на воде записывайте».

Вот же сказывается отсутствие блокнотика. Мне казалось что к Никулиной мы попали в день приезда в монастырь, а женский монастырь и на святой источник (до которого не доехали) был на следующий день.

Возвратившись в Трифонов скит, наскоро обедаем. Вскоре сюда же приезжает М.А. Кейсер. Он не смог усидеть дома и где на автобусе, где на попутной машине нагнал-таки нас через 400 с лишним километров, чтобы еще раз повидаться и заодно организовать нам ночлег в г. Чусовом, где у него проживают родственники.
Получив благословение священника, мы все же уезжаем.

По дороге возле д. Кучино сворачиваем к музею политических репрессий «Пермь-36». Но он оказался закрыт (директор уехала всего 20 минут назад, а охранник пустить нас категорически отказался). Зато мы пообщались с десятком придурков из местной психбольницы. Один из них, балуясь, прямо при нас чуть не зарезал здоровенного местного пса.

Начался дождь. Мы попытались переждать его в заброшенном доме, но безуспешно – тучи шли в спину. Так и ехали под ливнем часов шесть до города.
В Чусовом созвонились с родственником Кейсера и тот проводил нас на свою дачу, где мы за ночь просушили все мокрое. Ужинали пельменями с водкой, спали на кроватях.

С утра вернулись в город и посмотрели музей, где с удивлением обнаружили экспозицию о нашем писателе В. Астафьеве. Оказывается, он родом из Чусового, работал здесь дежурным по ж.д вокзалу. Буквально перед нами в музей приезжала директор библиотеки из енисейского п. Овсянка, где похоронен писатель.
В музее нам разрешили сфотографироваться в кольчуге и русском шлеме – очень оригинально.

Тепло попрощавшись с хозяином дачи, выезжаем в Лысьву. Здесь когда-то делали электропечи, которые можно было встретить в советское время в каждой квартире. Завод этот мы нашли, но печек там уже не делают. И музей оказался закрыт – он работает всего 2 дня в неделю по два часа. Причем, договариваться о посещении нужно заранее. Зато в ближайшем книжном магазине я переснял на фото дорогущую книжку об истории города и завода.
Заехали на почту и я отправил домой 3,5 кг книг, накопившихся у меня к этому времени.

Неожиданно на мой телефон посыпались СМС-ки. Это меня с днем рождения поздравляют. А я и забыл, какое сегодня число. Купил торт и бутылку вина, которыми народ и поздравил меня, сидя на обочине дороги.

Где-то в 20 километрах за городом нагоняем двух женщин-легкоатлетов. Они готовятся к уральскому горному марафону «Конжак-2007». Позже они мне написали, что заняли 38 и 50-е места из 620 участников-женщин. А мужчин было 970 человек. Трасса в этом году оказалась очень тяжелая: вода, грязь и скользкие камни курумников. И все это постоянно в гору. Традиционную дистанцию в 42 км им удалось преодолеть за почти 7 часов непрерывного бега.

Обедаем в д. Кормовище (!) – 90 рублей на всех. Пельмени и пирожки, чай с лимоном. Вот такие цены еще бывают в леспромхозовских кафешках. Местные девки здесь пьют пиво и отчаянно матерятся. Но при этом оказываются добрыми и отзывчивыми. Работы здесь никакой нет и народ ездит трудиться в Лысьву – за 40 км.
Дима катает на своем велосипеде местную ребятню.

Дорога постепенно забирается вверх, ее покрытие становится все хуже – мы приближаемся к ж.д. станции Кын, где цивилизация заканчивается. Отсюда по лесовозной бетонке еще два десятка километров до п. Кын-завод. А дальше дорог никаких нет – только водная гладь р. Чусовая.

Третий день был насыщен событиями много меньше предыдущих.

Начался он для каждого с купания в святом источнике. Нужно было три раза окунуться с головой и три раза произнести молитву. Меня хватило только на заключительное "Аминь!". Уж не знаю какова была температура воды, но мозги и тело прочистила на сто процентов! Водопад около Кошурниково - цветочки.





После завтрака отправились в женский монастырь. Велотрусы являются неприличной постыдной одеждой? Не сумев четко ответить на этот вопрос, мы решили не рисковать и перед входом одели штаны

















Трапезная





Едем на еще один святой источник, о котором рассказывал Михаил Кейсер. После нескольких километров глинянной грунтовки в срочном порядке повернуть обратно, т.к. тяжелое черное небо вот-вот должно было обрушится на нас дождем, а устряпываться в мокрой глине по колено не очень то и хотелось.


Уже не помню в какой именно момент мы еще заезжали в населенный пункт Кучино. Все в лучших традициях стандартных ужастиков. Смотрели фильм "Поворот не туда"? Оно! Видели около десяти местных жителей. И в каждом было что-то не так. Один кривой, другой косой, третий скрюченый какой то, у четвертого взгляд ненормальный. Аж дух захватило. Один придурок на наших глазах со словами "Ненавижу собак" чуть не зарезал приветливую, симпатичную собаку.

Собственно, поехали мы туда чтобы взглянуть на музей политеческих репрессий "Пермь-36", но директор уехала 20 минут назад, а охранник нас пустить отказался категорически.


Далее был шестичасовой заезд под непрекращающимся дождем. Промокли до нитки! Хорошо что в этот день у нас по плану была дача с баней. Купили пельменей и водки, чтоб согреться. Растопили домик, баню, помылись. Рай -- ни больше ни менше!

В Кын-заводе музей тоже закрыт – персонал уехал в Лысьву. Но нам торопиться некуда. Для начала тщательно исследуем старинный Свято-Троицкий собор (постройка 1878 г.). Его закрыли для богослужений в 1930 г., а колокола сняли всего 15 лет назад и увезли в Соликамск. Внутри храма обнаруживается небольшое стадо коз. По доскам карабкаемся на колокольню, с которой открывается чудесный вид на село и Чусовую. По ней сплавляются туристы.
На вершине купола я присел в подмасану и вдруг ни с того, ни с сего в голову пришло: «ТРУД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ СВЯТ - ОН ВЕДЕТ К ДУХУ». То есть, ПУТЬ К ДУХУ ИДЕТ ЧЕРЕЗ ТРУД. Что к чему? Ни о чем подобном я до этого не думал. Может это реакция моего сознания на восхищение монументальностью церковного строения? Или опять я общаюсь с Разумом? Вот Дима тоже сидит рядом со мной, но ничего подобного не слышит.

С куполов спускались долго, вниз всегда лезть труднее.
Нашли местного старожила и он немного рассказал нам об истории возникновения Кын-завода – Строгановского железоделательного предприятия, основанного задолго до появления в этих местах Демидова. Завод закрылся в 1911 г. А до этого в поселке проживало 8 тысяч рабочих, работало 5 домен (от слова «домина»), была своя элктростанция. При Советской власти в селе организовали колхоз «Мир». Еще недавно в нем было 650 коров, а сейчас – сельхозпредприятие «Восход» с 9 коровами. Развал начался в перестройку, когда цены настолько возросли, что для замены ходовой части трактора стало требоваться 400 кг сливочного масла. А это совершенно нереально. Сейчас в селе проживает около 800 человек.
Вскоре появились музейщики. Экскурсия оказалась насыщенной, трогать можно было все экспонаты, а за билеты и фотографирование мы не платили. Хоть и означает Кын по-вогульски «холодный», но отношение к нам было самое теплое.
Послу осмотра музея мы сходили к местному егерю – огромному сибирскому мужику Леониду Игоревичу Югову - разузнать дорогу. Выяснилось, что в устье Серебряной мы никак не попадем, хотя на карте туда и указаны проселки. Они давно уже заросли за ненадобностью. Пешком сходить туда можно, потратив на это три дня, а мы и так отстаем от графика похода на сутки.
Поэтому рассматриваем другие варианты. Наиболее практичным из всех оказывается сплав на лодке до д. Верхняя Ослянка. Это всего 18 км, на моторке полтора-два часа. Вообще-то в деревню ведет разбитый Уралами болотистый проселок, но это 25 км и все равно потребуется переправа - целый ходовой день.

Со слов егеря, Ермаковы казаки за 2 месяца (1 сентября - 26 октября) от Нижнего Чусовского городка вполне могли дойти до района нынешнего Тобольска, где неподалеку располагалась столица Сибирского ханства г. Искер. Простой арифметический расчет их скорости это подтверждает: 1000 км делим на средние 3 км/час. и на 8-часовой рабочий день – получается 42 дня (казаки дошли за 56). Где-то двигались быстрее - по течению рек, а где-то тормозились – например, на перевале через Урал.
Против течения Чусовой до устья Серебряной 185 км. Местами струги тащили на бечеве, особенно на скальных прижимах. А где-то шли под парусами и, конечно, на веслах. При реальной скорости в 2 км/час. это 2 недели хода.
Сложнее им пришлось на р. Серебряной. Там наверняка двигаться стало намного сложнее: и речка эта поуже, и помельче она, и покруче. В связи с чем, по преданиям, казаки вбивали колья поперек русла и прудили Серебряную парусами, поднимая ее уровень. Хотя мой собеседник такую технологию считает на этой речке совершенно не эффективной. И тем не менее, Серебряную за неделю могли пройти легко.
На 25-верстовом таежном волоке казаки рубили просеку, делали катковую дорогу для перевозки стругов, по 15 раз сходили вперед-назад, чтобы перенести весь свой груз, а это минимум 2 недели. Потому и временный Кокуй-городок ставили.
На мое сомнение о сроках начала похода: ведь осенью уровень воды ниже, чем весной, егерь заявил, что на Чусовой паводки бывают и осенью, из-за продолжительных дождей. Так что это вряд ли это могло помешать походу. Да и шли казаки на дощаниках, имеющих низкую посадку. А весной по Серебряной на стругах вообще было бы им не пройти из-за значительно более сильного течения, которое даже лодочный мотор не берет.
Плоты с этой стороны Урала казаки вряд ли использовали – против течения их не протащить. И по летописям также. Плоты рубили уже за Уралом, на речке Баранче.
Далее ходу 850 км. Если двигаться ежедневно со скоростью 5 км/час по 8 часов в день, за оставшиеся 20 дней пройти их тоже реально. Хотя погодные условия казаков наверняка не баловали: осенние дожди, заморозки. Добавьте к этому постоянную трудную работу, скромное и однообразное питание, напряженное ожидание столкновений с войсками Кучума. Но к этому казаки были, не в пример нам, привычны. Ведь они в домах-то никогда не жили: в шалашах да шатрах. Так что версия о том, что Ермак добирался до Иртыша чуть ли не год и даже зимовал на Кокуй-городке, простыми расчетами опровергается. Да и сколько это же надо продуктов, чтобы год такую ораву кормить?
К сожалению, никаких преданий о пребывании Ермака в Кын-заводе не сохранилось.

Пока мы с егерем теоретизировали, село накрыл мощный ливень. Однако вся вода слилась в реку и дорогу даже не расквасило.
Лодку мы сторговали быстро. Загрузив в нее все 4 байка и наше нехитрое имущество, уже через полтора часа, вволю налюбовавшись на вечернюю Чусовую, мы высадились на берегу Ослянки. Название для этих мест странное, ослы тут вряд ли водились. Но оказалось, что свое название деревня получила по наличию около нее точильного камня, из которого мужики делали оселки для заточки инструмента.
Ночевали под огромной сосной на берегу Чусовой, напротив местного кладбища. Но ничего неприятного никому не приснилось.

К п. Серебрянка мы ехали по Серебрянскому тракту, срезая петли одноименной речки. Это территория Свердловской области, самый центр Урала. Речка здесь еще довольно широкая, типа нашей Базаихи, и быстрая. Высота ее над уровнем моря по GPS составляет 252 метра.
В следующей деревне, Кедровке, нам рассказывают о скале, похожей на нос лодки – «Каменной лодке Ермака». Здесь об атамане еще помнят.
Сразу за деревней начинается 4-х км подъем к знаку «Европа-Азия». Это водораздел между Чусовой и Тагилом, высшая точка Урала – 488 м. Отсюда примерно такой же длины спуск к речке Журавлик, впадающей в Баранчу. Волок Ермака шел южнее, параллельно нашей дороге.
Вскоре мы оказываемся в Нижнем Тагиле. Музеев здесь много, весь день уходит на их осмотр. Круче всех, конечно, дом отца и сына Черепановых – Ефима и Мирона, изобретателей русского паровоза и парохода. Эти крепостные крестьяне-самоучки были главными механиками 9-ти демидовских заводов. Их звезда закатилась, когда наследники Демидова стали нанимать механиков-иностранцев.
В этом же музее выставлен так называемый велосипед Артамонова. На вид, это грубая копия велосипеда-паука. Современные исследования металла показали, что он был изготовлен из мартеновского железа, а это уже 2-я половина 19 века, что значительно позже заявленной даты. В архивах красивая история о 3000-верстовом путешествии из Тагила в С-Петербург на этом драндулете не подтверждается, в списках крепостных крестьян такого человека нет. А вот с Артамоном все оказалось проще. У нижне-тагильского изобретателя Жепинского был молодой племянник с таким именем, которому дали «вольную» одновременно со стариком-дядей. Возможно, что именно Артамон и имел отношение к этой красивой легенде. Ведь что-то такое оригинальное он все-таки сделал. Но, к сожалению, не велосипед.

Свой бег мы останавливаем в квартире бывшего лесосибирца, земляка нашего Сергея. Здорово все-таки, что существуют блага цивилизации. Наши вещи стирает электрическая машина, обед варится на газовой печи, а мы безмятежно пьем пиво перед телевизором.

Как маршрут не кроим, а ехать непосредственно вдоль реки Тагила, как плыл Ермак, у нас не получается. Дорог там нет. Поэтому едем по шоссе через г. Верхняя Салда (там находится завод по производству титанового проката, из которого и сделан мой кастомный байк), потом сквозь г. Нижняя Салда, где работает выкупленный "Евразхолдингом" единственный в России завод по производству подложек для железнодорожных рельс. Оттуда, судя по карте, можно по т.н. Босяновской дороге выехать к р. Тагилу.
На улице жара и зной, даже купание не охлаждает. Скучающий заводской охранник, узнав, что мы из Красноярска, перезванивает своей жене – нашей землячке. В Красноярске она жила на Затоне и очень рада поговорить о родном городе. Да и нам приятно. Мир тесно–тесно–тесен!
Заодно выяснилось, что к Тагилу мы хоть выехать и сможем, но вдоль реки мы проедем всего-то километров 20. А потом более 100 км дорог уже нет – только самосплав. Эта информация подтверждается еще двумя разными мужиками, так что «мы посовещались и я решил» ехать в г. Ирбит, а оттуда уже - в Туринск на реку Тура, где мы снова соединимся с путем Ермака. По расстоянию получается примерно так же, но зато представится возможность посетить музей прославленного мотоциклетного завода.

Проезжаем п. Верхняя Синичиха, основанный еще в 1680 г. Вторую жизнь ему дал в 1772 г. заводчик Савва Яковлев.
На въезде в поселок пересекаем узкоколейку. Из 900 км такой дороги в настоящее время леспромхозами эксплуатируется еще треть. Эти дороги идут в тайгу, в никуда.
В селении мы случайно проскочили нужный поворот и нас тормозит какой-то дед: мол, не туда едете. Ну и что? А то, что он здесь все знает, потому что работает учителем географии. Слово за слово, дед оказывается интересной личностью, а его жена быстренько заворачивает нас к себе на ужин и ночлег. Мы не сопротивляемся, потому что дом Геннадия Александровича Чечурина («чечуля» - это ломоть хлеба у архангельских мужиков) оказывается на берегу огромного пруда, у старожила во дворе устроен свой музей, а на столе уже красуется бутылка «Беленькой» и дымится жарево. И поводы выпить есть, потому что буквально вчера 65-летний учитель отработал в школе свой последний день, а завтра выходит на работу в местный музей. Ну, и с нами, кстати повстречался: "За встречу!" В общем, проговорили мы до 2-х часов ночи под тосты вроде: «За тех, кто здесь. А кто там, тот сам выпьет». И договорились до смысла жизни. По мнению гостеприимного хозяина, у женщин он заключается в детях, а у мужчин – в работе. Вот так все философски просто, когда за спиной 65 лет и вторая семья.
Наутро идем на будущее место работы нашего нового знакомого. Нас встречает традиционный паровоз и… чучело лошади, запряженной в телегу. Железная руда здесь добывалась с минимальным содержанием фосфора и серы, поэтому изделия из нее практически не ржавели. Литейные чугуны (не путать с передельными, из которых потом лили сталь) везли на Чусовую к Кашкинской пристани и сплавляли по Каме. Во время войны на заводе делали зажигательную смесь, бутылками с которой наши пехотинцы сжигали немецкие танки. Сейчас в поселке живут 11 тысяч человек, работает крупный фанерный комбинат («фанком»), на котором частный хозяин недавно установил современные японские технологии, а продукцию поставляет в США и Израиль. Жив и металлургический завод.
Когда-то в 4-м классе В. Синичихинской школы училась жена Генсека Раиса Максимовна Горбачева. Будучи при власти, она организовала выделение денег на благоустройство поселка и тогда улица Советская, на которой как раз и стоит дом нашего хозяина, была заасфальтирована.

Далее наш путь лежит по старому Бабиновскому тракту, который более удобно, чем ермаковская (Серебрянская) дорога, выходил через Урал в Западную Сибирь через города Верхотурье в Ирбит.
В 4-х километрах за селом справа от трассы, проложенной по насыпи бывшей узкоколейки, с 1995 г. строится огромный монастырский комплекс. Мимо него не проедешь. Это сооружение возникло на месте убийства 8-ми членов царской семьи, которых 18 июля 1918 г. чекисты живыми сбросили в заброшенную угольную шахту. Расчет был на то, что жители расположенного неподалеку г. Алапаевска, будучи традиционно прореволюционно настроенными (в 1905 г. здесь сразу же за г. Иваново, были созданы Советы народных депутатов), противодействовать акту не будут. Убийство состоялось на следующий день после расстрела Николая Второго и его родственников. Люди умерли от ран и осколков гранат, которыми их неумело забрасывали пролетарии. Потом шахту завалили деревьями, а через 3 месяца сюда пришли войска Колчака. В октябре тела из шахты подняли, отпели и увезли в Пекин, где погребли на русском кладбище. Оно не сохранилось. Сейчас на том месте разбиты газоны и устроена спортплощадка.

В с. Нижняя Синичиха фотографируем этнографические образцы русского деревянного зодчества, собранные энтузиастом Иваном Даниловичем Самойловым. Такой обет он взял на себя еще во время войны и посвятил этому делу всю свою жизнь. Под открытым небом собраны мельница, пожарная каланча, часовня, крестьянский двор и т.п. – все настоящее и очень реальное. В честь мецената и деревенский родник назван «Данилыч». Его вода нам совершенно кстати, все ж таки на улице сегодня + 36 градусов.

До Ирбита больше ничего интересного не было. Только у Сергея цепь в третий раз порвалась, надсаженная неправильными (сразу на 2-3 передачи) переключениями. Да стали надоедать тучи паутов. Оторваться от них нет никакой возможности: не можем же мы постоянно ехать со скоростью больше 32 км/час, на которой они только и начинают отставать. С комарами проще – они теряются уже после 7 км/ час, а мошка еще раньше.

В Ирбите для нас интересны три достопримечательности: мотомузей, краеведческий музей и торговые палаты ранее очень популярной Ирбитской ярмарки. В таком порядке их мы и осматриваем.
Музею мотоциклов марки «Урал» уже 60 лет. Недавно всю коллекцию новый хозяин завода, проживающий в США, попытался продать, да помешала общественность.
Из 10 тысяч работников сейчас на заводе осталось всего около 500. Если в 1993 г. выпускалось 132 тысячи мотоциклов (а всего за всю историю завода – 3 миллиона), то сейчас – 1 тысяча. В основном, это модель «Волк» (типа «Харлея»), на музейном экземпляре которого недавно сидел президент В.В. Путин, а после него, по очереди, позировали мы с Димоном.
Сам завод был построен незадолго до начала Великой Отечественной войны. В 1939 г. было закуплено у Германии 4 мотоцикла БМВ, которые полностью разобрали и в Ирбите наладили производство точной их копии безо всяких чертежей. На этих мотоциклах не только выиграли войну, но и восстановили разрушенное войной сельское хозяйство.
В краеведческом музее, после всего ранее виденного в других городах, было скучновато. Интересный экспонат – кожа со стопы слона, которая использовалась в ярмарочной лавке как мусорное ведро.
Ярмарки здесь начали проводиться с 1643 года, а до этого был стихийный «торжок». Обычно торговище проводилось в январе в течение месяца, как только установится санный путь. Бывшие торговые ряды – это похожий на московский ГУМ магазин «Пассаж» (переводится как «переход»). Сейчас это обыкновенный большой магазин со всякой всячиной. Только велосипедов в нем нет, а велозапчасти продаются только для «Уралов» и пермских «Форвардов». Так что взамен прожеванной покрышки Сергея мы ничего не купили и он просто зашил ее через край толстыми нитками. Чтобы не уходить из столь знаменитого магазина пустыми, я приобрел для своего велосипеда рыбацкий бубенчик, а всем остальным – надувные шарики. Болтаясь сзади, они неплохо отгоняют паутов и создают праздничное настроение. Позади 1000 км и пора начинать борьбу с негативными последствиями усталости.
На ночлег встали в 3-х км от Туринска на песчаном берегу пруда речки Ялынка (в древности – Елымка). Рядом – кафе, так что ни с ужином, ни с завтраком у нас проблемы не было.

Туринск стоит на том месте, где в Ермаковы времена располагалось поселение хантов Епансин-юрт, названное так по имени местного князца Епанзя. От него впоследствии пошли фамилии Епанчины и Панчины.
Здесь у Ермакова войска был бой, в ходе которого казаки Епанчин-городок полностью сожгли. Это было сделано не со зла, а для устрашения местных жителей. После чего Ермак заявил, что пришел сюда с миром, исключительно для сбора ясака в государеву казну. Потом на этом месте поставили русский острог, а в 1600 г. была заезжая. Несмотря на то, что в реке Туре однажды была найдена пищаль и существует предание, что находящийся посередине реки Ермаков курган был намыт на месте, где когда-то затонул один из его стругов, археологических исследований здесь до сих пор не проводилось.
Музеев в городе два. Самые дорогие и интересные экспонаты Туринского краеведческого музея, оказывается, были присвоены Ирбитским музеем. Где мы действительно видели огромные фарфоровые китайские вазы и мебель купца Чиркова, а здесь на стенах висят только их фото.
Музей декабристов был открыт в 1991 г., в самый разгар перестройки и сопутствующей ей разрухи. Очередной парадокс. Такой музей в России, вероятно, единственный. Соответственно и мы впервые не по книжкам узнали о попытке этого военного переворота. Тогда, в первый день своего правления, царь Николай Первый уничтожил 1271 поборника отмены крепостного права. После скорого суда еще нескольких повесили (вместо четвертования), кто-то просидел в одиночке 15 лет, кто-то по три года носил кандалы. Для декабристов была построена отдельная тюрьма, которая – опять парадокс, дала возможность удовлетворять этим униженным людям самую дорогую роскошь – роскошь человеческого общения. В этой тюрьме декабристы смогли организовать трудовую артель, они регулярно выписывали и читали газеты.

В Туринске нам впервые сообщают о побывавших здесь ранее велосипедных туристах. В прошлом году из Екатеринбурга сюда завернули два чеха. А больше никого музейщики и не помнят. Так что мы тут гости редкие.

На ночь остановились в какой-то забытой Богом деревне. У случайной женщины узнали, в каком доме можно было бы переночевать и нас разместили в хате, хозяйка которой недавно умерла, а дети ее живут отдельно.
Сварили местной картошки с тушенкой, да и улеглись спать. Ночью проснулись от криков и звуков борьбы. Наш Сергей воевал с кем-то, но когда я вскочил и подбежал к нему, то оказалось, что он уже справился и закрыл дверь на крючок. Со слов Сергея, несколько минут назад он проснулся от того, что кто-то лез в оконную форточку. Он подождал, когда незнакомец влезет в комнату и неожиданно включил мощный велофонарь. Человека чуть "кондрат" не хватил.
- Чего надо?
- Да я тут жил раньше, я – Вася, сын хозяйки. А вы кто?
- Туристы. Нас тут дочь хозяйки разместила.
- Тогда я домой пойду.
И пошел. А когда дверь за ним закрылась, видно, очнулся и стал рваться обратно. Сергей дверь-то отпустил и Вася с огромным шумом с крыльца улетел. На наше счастье прибежала Васина сестра и, после матерной перебранки, увела брата-пьяницу.
Наутро она рассказала, что этот Вася ночью притащился сначала к ней, но его в дом не пустили. Тогда Вася полез на ночевку в пустующую квартиру своей матери. Где мы его так напугали, что он еще и утром в себя не совсем пришел.
Конфликт я загладил 50-рублевкой, которую Вася быстренько обменял на средство от похмелья. А мы потом еще не раз со смехом вспоминали ночное происшествие.

В Тюмени случайный парень-велосипедист сопроводил нас до ж.д.вокзала, где выяснилось, что билеты домой мы взять сможем только на проходящие поезда, а их продают за три дня. За это время мы только доберемся до Тобольска, а еще хотелось бы попасть и в столице Кучума, и съездить к месту гибели Ермака. Это еще минимум один день, да день нужен на то, чтобы из Тобольска в Тюмень автобусом или электричкой выбраться. Так что принимаем решение ехать наоборот: автобусом до Тобольска, там побывать везде, где захочется, после чего купить билеты и за три дня своим ходом вернуться в Тюмень. Заодно местные ребята к встрече с нами подготовятся, телевидение настроят.

Ночевали в пригородном лесу, потому что автовокзал ночью в Тюмени не работает. А утром без проблем сели в автобус и уже к обеду были в Тобольске. На постой устроились рядом с Тобольским кремлем на Станции юных туристов за 120 рублей в сутки в компании со студентами-археологами и будущими художниками. Жили в одной комнате с профессором Александром Васильевичем Матвеевым. Он оказался хорошим знакомым новосибирского академика В.Е. Ларичева, у которого в гостях я был всего месяц назад. Они между собой всего неделю как перезванивались. Вот вам и еще раз подтверждение того, как тесен наш мир.

Вечером мы с Сергеем еще успели сгонять к бывшей столице Сибирского ханства. Ехать нужно было чуть больше 20 км в сторону Абалаковского монастыря. Нужный отворот нашли, расспросив местных жителей в д. Преображенка. На берегу Иртыша обнаружилась большая плоская поляна – бывшее городище, а на краю ее - небольшая стела с полумесяцем на вершине и надписью на татарском языке. В переводе она означает что-то вроде: «Искер – глава земли сибирского народа». Напротив знака находится старое русское кладбище. Сразу за ним – крутой 30-метровый обрыв, так что штурмовать Искер снизу, от реки, и сейчас вряд ли кто решится. Ермак и не делал этого. 23 октября 1582 г. он навязал бой Кучумскому войску в другом, более удобном для него месте - у подножия Чувашевого мыса, и в столицу ханства вошел уже без сопротивления.

В краеведческом музее нас встречает залихватская статуя Ермака. В экспозиции русские и татарские кольчуги (ничем друг от друга не отличаются), оружие и пуговица-печатка, которая была на подаренной Ермаку кольчуге. Судя по надписи, ранее она принадлежала В. Шуйскому, наследнику царя Ивана Грозного.
От сибирских татар того периода осталось много разных вещей. Совершенно очевидно, что их цивилизация была ничуть не менее развитой, чем русская. У них и ножницы железные имелись, и замки. А, значит, и амбары, дома.

По территории кремля группами ходят какие-то ребята в черных мундирах. На кадетов вроде бы не похожи. Оказалось - семинаристы. Их тут одновременно обучается 450 человек. Образование 4-летнее. У одного из них я обменял брелок с берестяным изображением Красноярской часовни на пуговицу с надписью ТДС – Тобольская духовная семинария. Это один из трех духовных центров православия в России. Заодно узнал, что наш архиепископ Антоний до этого целый год служил епископом в Тобольске. Вот так все близко в Сибири.
Но это еще не все! В картинной галерее я разговорился с женщиной-косторезом. Она оказалась из старинного рода сибирских татар. Ее фамилия Кульмаметова при обратном прочтении (по-арабски) получается очень похожей на «Маметкул» - так звали главного военачальника Кучума. Женщина когда-то училась в Ирбинской средней школе Курагинского района Красноярского края, где я два года работал учителем. И хотя было это в разное время, у нас оказалось много общих знакомых. Из-за чего меня усадили на место всемирно известного татарского художника Минсалима Тимергазеева и я не очень успешно попробовал хоть что-то нацарапать буром по мамонтовой кости.
Сергей же обнаружил в галерее фотографии, сделанные его однофамилицией и получил от нее набор открыток с дарственной надписью автора.

Заезжаем во двор картинной галереи в Сад Ермака, в котором на мысу Чукман установлен памятник атаману в виде каменной стелы. Рядом – надгробная плита жертвам колчаковского режима, и, без всякого текста, скромный памятник крестьянам, погибшим в восстании 1921 года. Отсюда на Тобольск очень красивые виды. По Никольскому взвозу мы лихо спускаемся вниз, к своей гостинице. Компьютер на велосипеде Димона показывает 72 км/час.

На следующий день, предварительно созвонившись с краеведом Владимиром Ильичем Крапивиным, мы едем к месту гибели Ермака, на стрелку Иртыша и речки Вагай. А оба конца хотим обернуться за день, поэтому с собой берем минимум одежды и никакой еды. И то, и другое - наш просчет. Пауты объедают все видимые части наших тел, а нам поесть здесь совершенно негде.
По дороге проезжаем татарские деревни Сабанаки и Юрты Иртышатские. В каждой них есть деревянные мечети (одна из них постройки 1844 г.), по архитектуре полные копии наших православных храмов. Только на остроконечном куполе минарета торчит не крест, а исламский полумесяц.
Один из местных жителей рассказывает, что они вот уже четыре года выступают против того, чтобы русские власти сломали Тобольский памятник Ермаку. Не может быть, возражаю я. Да-да, татары против, потому что это их национальный герой. Ведь именно Ермак освободил сибирскую землю от монгольского ига! Ведь Кучум был потомком Чингисхана. И Сибирским ханством он завладел, убив законного правителя, у которого был мирный договор с русским царем. С приходом Кучума у сибирских татар более не стало спокойной жизни.

Краевед нас встречает в заранее условленном месте, на отвороте в деревню Старый Погост. Далее едем по полузатопленному Иртышом проселку к Девичьему холму, на котором еще в 1997 г. члены водного клуба «Аргонавты» - учащиеся Новосибирской мореходки и Омского речного училища, поставили 9-метровый лиственничный крест. Ранее холм копал археолог Могильников (фамилия-то какая!), который установил, что когда-то на этом месте была древняя крепость угров. О чем свидетельствуют два глубоких рва и валы, идущие поперек холма (мы их тоже видели), а также найденные осколки керамики и оружие.
Ермак же погиб не здесь, а примерно в 2-х километрах севернее. Но туда нам проехать не удается, потому что это место нынче затоплено. Сам Иртыш со времен Ермака сильно изменил свое русло. Тем не менее, на космических снимках старое русло просматривается совершенно отчетливо, а также русло Вагая и рукотворной «перекопи», которую казаки копали когда-то для обеспечения своей безопасности. В связи с этим все лето прошлого года тюменские археологи под руководством нашего знакомого профессора Матвеева производили здесь раскопки и смогли реконструировать события, непосредственно предшествовавшие гибели атамана. Отчет об этой экспедиции еще не опубликован. Крапивин же полагает, что у Ермака здесь было становище, которым он не раз пользовался. Иначе для чего «перекопь» делать? И место удобное для контроля за торговыми караванами, которые как раз вдоль Вагая шли. Производить подобные земляные работы казакам, вероятно, было в обычное, потому что еще Миллер, путешествуя из Тобольска в Тару, упоминает о некоей «Ермаковой перекопи». А это ведь совсем другое место.
По мнению краеведа, убили Ермака люди местного мурзы Кайдаула. Потому что именно ему при разделе имущества, снятого с трупа всплывшего атамана, отдали верхнюю, самую ценную для воина часть «панцыря». А вот Кучуму не дали ничего!
Крапивин также сомневается в том, что казачий караул мог заснуть, хоть даже и в дождь. Люди они были очень опытные и такой оплошности вряд ли бы допустили. Просто противники у них был более искушенные – профессиональные охотники.
Где был захоронен Ермак, ученым доподлинно не известно. Судя по летописям – рядом с могилой татарского святого Хаким-ата. Крапивин считает, что это место было около некой татарской крепости, где хоронили и других русских людей, еще до Ермака. Предположительно, это место находится рядом с урочищем Баишево неподалеку от деревни Бегишево.

В этот день мы проехали более 170 км и, как ни странно, почти не устали. Вот что значит кататься налегке.

С утра покупаем билеты на поезд, прощаемся в многочисленными новыми знакомыми и уезжаем в Тюмень. После вчерашнего пробега ясно, что легко сможем доехать до областного центра за 2 дня. Так оно и получилось.
По пути завернули в с. Покровское, где в 1909 г. родился и жил старец Григорий Распутин. Тюменским предпринимателем вот уже полтора десятка лет здесь создан частный музей, но работает он только по предварительным заявкам. Зато в деревне есть свой «Распутин» - Виктор Федорович Пролубщиков (от слова «прорубь), бывший актер самодеятельного театра, который с удовольствием нам позирует. Очень похож. Виктор рассказывает, что в прошлом году в музей из Франции приезжала правнучка старца и когда увидела двойника деда, упала в обморок.
Из достопримечательностей в музее есть венский стул, который Распутин подарил местному жениху на свадьбу со словами: «Сейчас ты молод и тебе он не надо, а потом мужской силы не будет – присядь». Все посетители на тот стул обязательно присаживаются.
Обычно в музей приезжают немцы - земляки последней императрицы. Так что и Виктор несколько слов по-немецки выучил, чтобы подороже себя продавать..
О Распутине Виктор знает, наверное, все и на память легко цитирует его пророчества. По одному их них старец еще за месяц предсказал свою смерть. Пророчество необычное и потому я полностью привожу это прощальное письмо, названное автором "Дух Григория Ефимыча Распутина Новых из села Покровскаго».
«Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что ещё до первого января (1917г.) я уйду из жизни. Я хочу Русскому народу, папе (Царю), русской маме (Царице), детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе русский царь некого опасаться. Оставайся на твоём троне и царствуй. И ты, русский царь, не безпокойся о своих детях. Они ещё сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне, и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыт свои руки. Они оставят Россию.
Братья возстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства.
Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т.е. детей и родных не проживёт больше двух лет. Их убьёт русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, всё учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоём спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоём избранном роде. Григорий.”
В 1918 г., когда это пророчество уже сбывалось и членов царской семьи везли из Тобольска в Екатеринбург, конвоиры заехали в Покровское сменить лошадей. Царская чета вышла из повозки и поклонилась дому Распутина. Вышла жена старца Прасковья и их благословила. Получилось, что на смерть.

А вот другое пророчество старца, записанное фрейлиной императрицы А. А. Вырубовой: "Была Россия - будет красная яма. Была красная яма - будет болото нечестивых, которые красную ямы вырыли. Было болото нечестивых - будет поле сухое, но не будет России - не будет и ямы".

Выходит, что Россию в нынешнее ее состояние загнали не конкретные большевики и коммунисты, а князь Юсупов, великий князь Дмитрий Романов и депутат Госдумы Пуришкевич, лично застрелившие Распутина вместо того, чтобы нанять для этого простых мужиков-уголовников. Тогда и самодержавие бы уцелело, и нынешняя Россия была бы другой. Надо же, как СУДЬБА ОДНОГО БОЖЬЕГО ЧЕЛОВЕКА МОЖЕТ ПОВЛИЯТЬ НА СУДЬБЫ СОТЕН МИЛЛИОНОВ ЛЮДЕЙ. Вообще-то в истории есть и другие подобные примеры. Например, жизнь и смерть Иисуса Христа.

В Тюмень мы въезжаем поздним вечером. По дороге у нас случилась маленькая неприятность – Маша на кого-то засмотрелась, въехала мне в колесо и упала, повредив колено. Перебрасываем ее вещи на наши багажник и оставшиеся 20 км до города она едет, вращая только одну педаль. В Тюмени отыскать травматологию нам помогают местные велосипедисты, а у одной из них, Екатерины, мы оставляем нашу пострадавшую на ночлег. Сами же уезжаем в городской парк «Гилевская роща», где и ночуем.
Утром увозим нашу девушку на железнодорожный вокзал, где она безмятежно отсыпается, заодно охраняя вещи. Я же связался с телевидением и около памятного креста Ермаку наговорил на камеру всякой всячины про атамана и наш героический поход. Сергей подлакировал мое интервью бравым казачьим видом и рассказом о своем путешествии на Сталинскую железную дорогу Салехард-Игарка.
В краеведческий музей мы не попали, потому что у него оказался выходной. Зато – очередной парадокс, в нем работал… платный туалет.
Музеи живут своей жизнью, посетители и мы, путешественники – своей. А может, и нет в этом мире никаких парадоксов? Просто потому, что в этом искусственном мире на самом деле никому ничего не нужно. Странно, но почти тоже происходит и с нашей, ранее сплоченной группой. Еще ночью от нас отбился Сергей, косо смотрят друг на друга Дима и Маша. Так бывает, когда путешествие вдруг заканчивается, напряжение спадает и обнажаются чувства. Но я не переживаю. В конце-концов, бесстрастное время все поправит.

Письмо от Кейсера М.А.: "Зашел на Ваш сайт и с радостью увидел, что вы уже обработали и опубликовали все материалы по походу дорогами Ермака... В Чусовом Вас принимали Свечниковы Геннадий и Ольга.
Видеоархив по вашему походу и мои фотофайлы в ближайшее время постараюсь выслать - сообщите адрес на мой Е-mail:photokeys@yandex.ru. Роман планирует сделать документальный фильм - очерк о вашем пребывании на Пермской земле. Желаю успехов."