Воспоминания Камбалина. 3 Барнаульский Сибирский стрелковый полк в Ледяном походе.

От д.Яковлево мы двинулись на Троицкий солеваренный завод, имея в авангарде отряды ген. Перхурова и полковника Казагранди. Партизаны-тасеевцы так драпанули, что не стали задерживаться в Троицком заводе- решили, видимо, что под г.Канском добыча будет пожирнее. В наши расчеты тоже не входило уклоняться далеко к югу, а потому от Троицкого завода мы рекой Усолкой направились круто на север к нижнему течению р. Тасеевой (она же в среднем течении р. Чуна, вверх по течению р.Уда.)
В течении нескольких переходов от д.Яковлево до р. Средней авангард наш так основательно очищал от продовольствия занимаемые под ночлег деревни, что нам, барнаульцам и оренбуржцам, ко всем нашим лишениям прибавилось еще забота о везомых с собой раненных и больных после боя у Яковлевой.
Пробовали было мы переговорить об этом больном вопросе с генералом Перхуровым и полковником Казагранди, но те только руками разводили: очевидно, дух партизанщины господствовал и в их частях.
Проходившийся нами район был малонаселенным- деревни небольшие, хлеба стало не хватать, люди в полках стали роптать и жаловаться на недоедание.
На совещании в штабе северной колонны, т.е. старших начальников наших полков, решили еще раз переговорить с соседями о добром урегулировании важного вопроса о питании, если не добьемся положительных результатов, решаем отделиться от полков полковника Казагранди и генерала Перхурова и идти самостоятельно.
На последней встрече в д.Средняя полковник Казагранди держал себя так вызывающе и наговорил столько неприятных вещей , что мы покинули их и решили на следующий день, когда отряды Казагранди-Перхурова станут на дневку в д.Устьянской , перекатиться через их головы и уйти на Ангару одним.
От д.Устьянской путь на Ангару лежал течением р.Тасеевой ,в это месте широкой, полноводной речки, катящей свои воды среди гористой местности, покрытой корабельным сосновым лесом. Можно было для сокращения пути срезать угол, и через тайгу , пользуясь зимними санными дорогами (верст 70-80) выйти наи Ангару у деревень Пашино и Зайцево.
Дабы выиграть время и оторваться поскорее от соседей, мы рискнули на тяжелый ночной переход через тайгу, по малоезженой дороге с одним зимовьем на середине пути.
Выступили мы из д.Устьянской после обеда, пересекли р.Тасееву и углубились в таежные дебри. Вскоре стемнело, мороз стал крепнуть, ночную тишину резко пронизывали скрип саней по снегу да возгласы возниц «понужай». Дорога, как змея извивалась между стволами столетних деревьев, то выползала на прогалину, окаймленную рядами пушистых, обсыпанных снегом елей. Снова ныряла в темную гущу тайги, где сани натыкаясь на корни и валежник , то кренились, то опрокидывались в глубокий снег обочины и тогда неслись неистовые крики о помощи.
Мороз пробирал до костей, и чтобы согреться люди вылезали из саней и шли пешком, но быстро утомившись от глубокого сыпучего как песок снега снова падали в сани. Хвосту колонны было особенно тяжело, так как малоезженая дорога быстро разрушалась от тысяч конских копыт и превращалась в песчано-снежную реку, по которой устало тянулась лента саней.
Около полуночи мы добрались до спасительного зимовья, одиноко стоявшего на широкой поляне. Тут же на поляне очень кстати обнаружили несколько стогов сена, которое быстро растащили по повозкам и порадовали кормежкой наших выбившихся из сил лошадей.
Сибирское зимовье- обычно простой сруб с плоской крышей , без окон, с одной входной низкой дверью, очагом посредине и нарами вдоль стен. Иногда вместо нар толстый слой сухих веток или мхов вроде матраца. Наше зимовье оказалось огромной бревенчатой избой с широкой русской печью, обширными нарами и палатями, с грубым деревянным столом на свободном переднем пространстве и лавками(скамьями) вдоль стен.
Первым долгом занесли раненных и больных, дали им возможность обогреться и подкрепить падающие силы горячим чаем и едой. Кому нужно, сделали перевязки ран, и вообще была оказана возможная медицинская помощь. Все заботы и труды взяла на себя выехавшая с полком еще из Барнаула неутомимая сестра милосердия Александра Чахлова. В течение всего долгого похода она самоотверженно заботилась о раненных и больных, тифозных, нередко заменяя им врача. Не одно благородное сердце вспомянет ее добром.
Ярко заполыхал огонь, как в русской печи в избе, так и во дворе возле повозок, гостеприимно приглашая путников обогреться, забыть лишения и с бодрым духом следовать дальше. Поляна и лес наполнились шумом и говором людским.
Стрелки и казаки весело подкреплялись у костров чайком и скромными запасами еды. Подправляли амуницию, сбрую и повозки, подкармливали лошадей. Постепенно поляна стала смолкать: люди спешили хоть часок отдохнуть перед скорым выступлением с привала.
Через два часа авангардная сотня снялась и исчезла во тьме тайги, держа направление на север к р.Ангара. Очень неприятно из теплой избы спросонья снова попадать на трескучий мороз и тащиться обозом долгие, монотонные часы зимней сибирской ночи.
Сон одолевает, а нужно глядеть в оба, не то сани вывернуться и вы летите в сугроб снега, или конь станет чтобы передохнуть и вы виновник разрыва колонны и задержки едущих сзади вас, откуда тотчас же послышится неистовая ругань и крики. Порой погружаемся в такую полудремоту, полусон, полуявь и тогда фантастические , сказочные картины рисуются вашему воображению. Луна, ярко светившая всю ночь, стала бледнеть , а потом и совсем закатилась за дремучий лес. Стало совсем сумрачно. Мороз под утро усилился. Заметно было, что дорога идет все под уклон: водораздел был у зимовья. Настало мглистое утро, а мы все еще маячили среди леса. Около полудня, как-то неожиданно, мы вынырнули из леса, и перед нами развернулась величественная равнина многоводной, скованной льдами красавицы Ангары, достигающей в этом месте до 2-3 верст ширины. Кое-где клубился пар в виде легкого тумана –это полыньи на местах особенно быстрого течения ее на порогах и перекатах. На четком горизонте противоположного берега реки поднимался дым, обнаруживая тем населенные пункты. Много островов разбросано по руслу реки. Кругом –тишина.
В д.Пашиной, куда к вечеру 17 января подтянулись все отставшие, потеряв за переход несколько лошадей , мы воспрянули духом, так как наши расчеты и ожидания относительно пути по Ангаре полностью оправдались. Во-первых, красных в этом районе не оказалось, во-вторых дороги по реке в хорошем состоянии, в-третьих – деревень и сел много- значит ни голодать , ни ночевать у костров не будем и подводы менять можно будет часто; это даст нам быстроту передвижения к Иркутску и выигрыш во времени.
Около 18 января 1920 года, выйдя на р.Ангару у д.Пашиной, мы двинулись вверх по реке на другой же день , дабы выиграть время отделявшее нас от наших беспокойных соседей- отрядов генерала Перхурова и полковника Казагранди.

Собиралось много, а поехали втроем. Бегущая все же решилась и уболтала Вику yellow fish.

Выехали из города в пятницу около 17 часов, так что только к 22-м съехали на разбитую грунтовку за Троицким сользаводом. Пару раз прилично зацепив днищем засохшую грязь, мы неожиданно уперлись в застрявший в глубокой колее лесовоз. Объехать его не было никакой возможности. Так что пришлось немного вернуться назад – до ближайшего отворота в лес, где и была надежно спрятана наша машина.
Сумеречного времени оставался еще час и по дороге, которой когда-то шли белые, мы успели доехать до заброшенной деревни Средняя. Уже в полной темноте нашли дом с полом и прекрасно там переночевали.





Проснулись в 6 утра – впереди длинный и малопонятный маршрут до д.Устье. Но еще раньше нас разбудили мелодичные переливы коровьего ботала и тявканье собак.

Но местные шавки сразу же успокоились, задобренные пряниками и лаской Вико.

Несмотря на совершенно заброшенный вид, в деревне люди еще живут. Например, бородатый Федор с женой. Он-то и держит коров. Фотографироваться Федор наотрез отказался, но за жизнь поговорил и угостил нас молоком. Заодно посетовал, что скоро опять начнут доставать наркоманы, которые постоянно приезжают сюда косить коноплю.

Напившись молока, мы поехали дальше.



По дороге встретили совершенно непуганых зайцев.

Один так и не убежал, а присел на обочине и внимательно разглядывал странных путешественников. Белогвардейцы бы такой момент не упустили и подстрелили русака на варежки. Нам же это было не к чему – и так жарко.



Поворот к паромной переправе через р. Усолку перед д.Нижней (домов не осталось).

На той стороне стоит избушка, в ней – паромщик. Девушки покричали и он без проблем приплавился за нами. Конечно, бесплатно.

Ну и народ, понятно, взялся мужику помогать.





Покрутив ручку лебедки по очереди, мы выбрались на другой берег и смело углубились в тайгу – нам не привыкать.







Однако скоро выяснилось, что местные насекомые нам очень уж рады, а накомарников ни у кого нет. Пригодилась марля, которую Бегущая предусмотрительно оторвала с окна одного из домов в д.Средней.
Образ Гюльчатай девушкам очень нравится. Но, комарам – не очень.

Марля нам здорово помогла и при встрече с медведем. То ли напугавшись (инопланетяне?), то ли характер у зверя был миролюбивый, но он нападать на нас не стал, а спокойно освободил дорогу и ушел в лес.

Мы медведя тоже пугать не стали.



К обеду снова выехали к р.Усолке и вскоре оказались в д.Устье.
Белая Армия этой дорогой не шла, а продвигалась прямо по льду, вытянувшись на многие километры: все же полторы тысячи человек и все на санях.

В деревне, пока я договаривался с переправой на другой берег, девчонки купили накомарники: по 60 руб. штука!



Иван Метелица – наш рулевой, моторист и проводник.

Перед такими девчонками ему не устоять.

Так что Иван проводил нас до когда-то существовавшей дороги на пасеку, по которой 90 лет назад и ушли колчаковцы.

Дорога эта сильно заросла и ехать по ней оказалось совершенно невозможно. Кроме того, выяснилось, что она пробита на расстояние всего восьми километров, до бывшей пасеки, а далее вообще никакого следа нет. То есть с 1920-х годов здесь никто более не ездил. За пасекой тайга стоит стеной, заваленная упавшими кедрами и елями, погибшими в 1997 г. от шелкопряда.

Посовещавшись, мы свернули налево, в сторону д.Машуковки, до которой, как нас заверил Иван, идет торная летняя дорога – всего-то 17 км.

Но ехать все никак не получалось.

Одно успокаивало – дорога здесь когда-то была. Понятно, что не простая.

Короче, утомленные жарой под 30, мошкой и отсутствием на карте и ГПС всякого намека на дорогу, я смалодушничал и убедил девушек в бесперспективности дальнейшего путешествия: нам лучше вернуться в Устье и уже оттуда выбираться к машине.

Но как это сделать, когда впереди река шириной в 700 метров?
Мы даже развели костер, чтобы дымом подать сигнал Ивану о нашем желании вернуться. Но без толку.

В размышлениях, купаниях, загораниях и поглощении обеда прошел не один час. Решили, что можно попробовать переплавиться, подстраховавшись моим надувным ковриком – но только завтра, по жаре.

а что за нашествие шелкопряда валившего деревья в 97 году?

Однако ближе к вечеру около противоположного берега пристала лодка, мы докричались и к нам подъехал пожилой житель Машуковки, который вновь подтвердил, что дорога вдоль берега есть и по ней он еще ребенком много раз ходил. Наши аргументы: мол, сильно заросла, мостов нет и никто не ездит, его не убедили. Ведь еще в прошлом году он отсюда на тракторе сено вывозил. При этом он наотрез отказался нас перевозить, подсмеиваясь над незадачливыми городскими туристами.
В общем, делать нечего и мы поплелись дальше, через уже несуществующую д.Устьянский рейд

Остатки бон.

Деревенское кладбище. Могилы настолько старые, что в некоторых оградках выросли огромные деревья.



Последнее пристанище католика



Непонятные сооружения, возможно имеющие отношение в паромной переправе: два ряда по 4 штуки в каждом напротив друг друга.



Талина, проросшая сквозь спинку кровати.

Уснувшая Вика в кованой детской кроватке.

Брошенные на берегу тросы в руку толщиной.

А мы настойчиво пробиваемся вперед.



Это та самая дорога, по которой дети лет 50 назад бегали в Машуковку.







Местами берег похож на аккуратно уложенную городскую брусчатку. Тряско, но ехать можно.

С катера нас поприветствовали.

Завтра нам нужно будет попасть к этому месту на другом берегу – отсюда начинается зимник, по которому мы сможем добраться до нашей машины.

Еще несколько километров и мы наконец-то дошагали-доехали до более-менее нормальной дороги в Машуковку. Еще восемь километров и мы у родителей моего товарища Ивана Попадюка.

Предупрежденная заранее, хозяйка встречают нас тепло и радушно.





Бегущая добралась до телефона: как там, в душном Красноярске, ее детки?

Вечером приехали хозяин с сыном. Они были на рыбалке.




Поужинали с шампанским – у девушек это традиция.
А завтракали лосятиной – другого мяса хозяин не ест.
Затарились березовым квасом, загрузились в лодку и снова отправились в неизвестность. По слухам, с тех пор, как зимник закрылся в марте, по нему более никто не ездил.

Нас тепло провожают: бабушка Людмила и ее внуки четырехлетний Женька и Юля.





Лица старожилов, в отличие от наших, суровые и закаленные выживанием в естественной природе.






На том берегу просматривается выезд на Машуковскую дорогу, по которой мы ехали вчера.

Но нам кажется, что это было, по крайней мере, уж дней пять назад.

Отсюда начинается зимник на Тасеево.





Девчата все еще наслаждаются мужской заботой. Но это ненадолго.

Хозяин тайги уже здесь





Но мы его, к счастью, так и не встретили.

Высохший зимник

Следы пробежавшей впереди меня косули – фотоаппарат я достать не успел.


Постепенно продвигаемся к машине, терпеливо дожидающейся нас в таежном урмане.



На место добрались к 17 часам. Быстро заменили пробитую автопокрышку, навесили велосипеды, побросали в багажник вещи и с ветерком понеслись обратно: в пыльный и душный, но родной нам город.

Всего-то два дня прошло, а кажется, что неделя. В этом походе время странным образом замедлилось и мы, похоже, прожили намного дольше, чем оставшиеся в суете наши родственники.

Тасеево-Устье-Машуковка-Тасеево 03.06-05.06.11

МНОГО БУКВ, мое изложение пройденного:

Целью очередной покатушки, организованной Первопроходником, и средством для достижения этой цели, была Дорога. Дорогой с большой буквы было это направление для уходящих от красного террора в безопасные края белогвардейцев. Это был путь к спасению. Для нас же, Первопроходника, Yellow fish и Бегущей, решивших повторить маршрут, ведущий к спасению, это было просто путешествие по дороге. Дорога для нас состояла из собственно дорожного полотна различного качества, событий и встреч, происходивших с нами на этой дороге.

Дорога была неожиданная и разная. Несмотря на то, что длинными зимними вечерами Превопроходник казалось бы досконально изучил планируемый маршрут и неожиданностей не должно было быть, дорога преподносила нам сюрпризы. Первым сюрпризом был камаз, застрявший в единственной луже на дороге, и прервавший наш путь на автомобиле. Пришлось нам начать велосипедную часть маршрута на 40 км раньше запланированного. Не мешкая, мы сели на велосипеды и помчали. Смеркалось…. Велофонарей у нас не было, поэтому я испытывала новые для меня ощущения поездки в почти темноте. Ночевка предполагалась в какой-нибудь заброшенной деревне. Этой деревней стала Средняя, которую вовремя заметил Первопроходник. А мы с Викой обнаружили туманное белое пятно в конце деревни и решили, что это машина, на что Владимир Васильевич скептически хмыкнул.

Придирчиво осмотрев заброшенные дома в разной степени разрушения, мы выбрали крепкий заколоченный дом. Разрушив все запоры, прочитав заклинания, мы пробрались в него и устроились ночевать. Все было как в фильме ужасов. За стенами чернеющие дома и деревья на фоне гаснущего неба, белое туманное озеро в низине, старый дом, с заколоченными окнами и тишина…. Мы перекусили и легли спать. Привидения и кошмары нас не мучили, однако пробуждение в 6 часов утра это компенсировало. Утром выяснилось, что в этой деревне есть жилой дом с бородатым лесником с женой, собаками и коровой, чьим молоком нас любезно угостил упомянутый лесник. А туманное белое пятно, идентифицированное нами как машина, ею и оказалось. Ах да, мы с Викой срезали старую марлю с засохшими мухами с окна дома, в котором ночевали, руководствуясь какими-то смутными предположениями. Как показало доигрывание, сделано это было не зря.

Мы двинулись дальше. Дорога нас радовала – светило солнце, было не жарко и не было перевалов. Флора и фауна благосклонно радовали нас пением птиц, резвившимися на дороге зайчатами и запахами яблоневых почему-то садов. По пути мы переправились через не широкую речку на понтоне (?) или пароме, приводимом в действии силами инженерной мысли и рук.

Дорога вела нас дальше…. к развилке. Направо уходила отличная грунтовка приятного золотистого цвета. Налево был лес, и в нем малозаметная заросшая колея. Нам, без сомнения, налево. Это была самая трудная часть нашего пути. Ехать на велосипеде по заросшей молодыми бамбуками дороге удавалось не часто. На этой части дороги нас КУСАЛИ КОМАРЫ И МОШКИ, ломались спицы, повстречался медведь. А как нам пригодилась марля, из которой мы сделали накомарники. Я ни разу не попадала в места, где столько зловредных насекомых, не взяла средства химической от них защиты, кроме того, мошка, которая должна была как фашист вылезти после 22 июня, решила опередить Гитлера.

Но все мучения когда-нибудь заканчиваются и мы, наконец, вышли к деревне Устье. С криком: (полцарства за коня) «1000 руб. за накомарник!» мы заехали в деревню. Однако дружелюбные селяне не стали наживаться на нас и продали нам накомарники по 60 руб. и в придачу дали крем от комаров. Мы стали счастливыми.

Следующим этапом нашего пути было преодоление реки Тасеева. Несомненно, эта часть дороги была нам послана в награду за преодоление предыдущей. Погрузившись в туземную лодку, мы двинулись на другой берег. Думаю, несмотря на то, что белогвардейцам здесь было легче, ведь они шли зимой, нам было стократ красивее. Очень красивая река Тасеева! На другом берегу выяснилось, что после белогвардейцев никто здесь и не ходил (это был второй для нас дорожный сюрприз), поэтому мы скорректировали свой путь с учетом реальных обстоятельств. Двинулись на Машуков, сопровождаемые напутствием лодочника: «Если захотите вернуться обратно – разведите сигнальный огонь!».

Дорога снова стала символическая: общее направление видно и все. Ехать верхом почти не удавалось. Мы с Викой периодически вопрошали предводителя: « А на ф…а зачем нам было брать велосипеды, когда можно просто приятно идти по высокой траве, крапиве в том числе, легко перепрыгивать через разрушенные мостики и любоваться окрестностями?» Не было нам ответа. Но вот высшие силы, посредством карт и жпс, дали нам знак остановиться: дороги нет. Мы радостно с этим согласились и пошли батониться на берегу, прикрываясь необходимостью развести сигнальный огонь. Оказалось, не бывает только дыма без огня, а огонь без дыма бывает – сигнал подать не удалось. Наша игра в последних героев, в остаться в живых и в робинзона крузо была прервана звуками лодочного мотора. Мы закричали. О чудо! Нас услышали и лодка повернула в нашу сторону. Наш бивак был собран пока горела спичка и мы приготовились к переправе. Однако, в процессе погрузки выяснилось, что дорога все-таки есть и лодочник «еще мальчонкой чуть не каждый день гонял по ней в Машуковку». Погнали и мы! Это, конечно, громко сказано, учитывая дорожное покрытие: дикое разнотравье, плитняк на берегу, дрова и песок, обгоревшее болото, естественная мостовая, выложенная булыжником и т.п. Но иногда мы даже ехали. И вот, когда наши нервы (силы) были на исходе, появилась наконец проезжабельная дорога. Мы быстро и радостно закрутили педали и неожиданно быстро приехали в Машуковку.

Дальше почти все было легко и радостно. Переночевали у добрых и прекрасных людей, которые накормили нас вкусной едой, а утром опять по красивой реке Тасеева на 2 лодках довезли до точки возврата. Возвращаться было решено по зимнику, который переходит в нормальную гравийку. Ложкой дегтя были только медвежьи следы на дороге, следов всех размеров было как на набережной в выходной день.

Обратный путь мы пролетели на одном дыхании, скрашивая время разговорами на околофилосовские темы. С радостным удивлением обнаружив машину на месте, поменяли колесо, поиграли в тетрис, размещая велосипеды на креплениях и поехали домой.

Выводы: всегда надо брать велофонарь, не откладывать на завтра ремонт камеры, всегда брать средства от насекомых (я теперь даже зимой их возить буду) и быть готовым к приятным неожиданностям.

На каком расстоянии от вас мишка был?

Метров 20-25. Я сначала даже не испугался - медведь на меня внимания не обращал, увлеченно копая мышиную нору. На всякий случай я все же подождал девушек (народу больше, зверь не полезет) и только после этого "гукнул". Тут-то медведь нас и увидел, удивился, мордой недовольно замотал и борзо откатил в лес. Только треск сучьев мы и услышали: здоровый был, как корова. И такой же добрый.

отчеты супер! большое спасибо
поход был тяжел, но интересен. лично для меня самым тяжелым оказался зимник с медвежьими следами в последний день, так как встречи с ним мне больше не хотелось. если повезло в первый раз , не обязательно будет везти всегда кроме того, наслышана о медведях, что они могут бесшумно (как ни странно!) выслеживать добычу

Хороший отчет с фотками!!!

На второй день Оля, вынужденно батонясь на берегу Тасевой, произнесла сакраментальное: все равно все закончится и в воскресенье мы будем дома. Так и получилось. Но все равно было много переживаний из-за неизвестности и непредсказуемости нашего пути. Наверное тоже испытывали и те люди, которые шли здесь 90 лет назад.

Больше всего в этом походе возмущает поведение медведей тасеевского района - совсем нюх потеряли, занимаются мышиной возней, велосипедистов не замечают, пока те на них передним колесом не наедут...
Ну а если серьезно, конечно, такое количество событий за двое суток впечатляет, молодцы ребята!

Очень захватывающие рассказы. По напряжению сравнимо с фильмом про войну. У меня даже аналогия в мыслях возникла с "А зори здесь тихие". Очень хорошо!